Взгляд в прошлое. Книга 2. На краю Руси обширной - стр. 23
Пришёл на стан и наш рыбак с очень приличным уловом: пять щук, два жереха и десятка полтора окуней, пойманных на спиннинг, а ещё он поймал на донки двух сазанов и пяток карасей. В общем, рыбный обед («двойная» уха и хорошая жарёха на второе) был нашей компании обеспечен. А ещё наш рыболов попросил привезти на машине с места ловли надувную лодку, по тем временам штука довольно редкая и дорогая. Он купил её, по случаю, у приезжавшего в прошлом году из Ленинграда на охоту – осенний перелёт гусей и казарок, генерала – лётчика. Лодка была американская, военная сделанная из прорезиненной двухслойной ткани и достаточно тяжёлая – 25-30 килограмм. Наш рыбак дядя Аким был потомственным уральским казаком родом из поселка Скворкино, а его старший брат обосновался в станице Янайкино и, узнав, что младший брат собирается на открытие охоты приехать с охотниками из Уральска на рыбалку в родные для братьев места – на Кушум, обещал навестить его сегодня днём. Шофёр – дядя Саша, который при наших поездках на охоту учил меня водить машину, уговорил отца доверить мне, в качестве водителя самостоятельно съездить с дядей Акимом за лодкой:
– «Всего километра полтора, отсюда – Вадим справится. Гарантию даю!» Отец, нехотя, согласился. Все принялись за чистку и потрошение рыбы на уху и жарёху, а мы с дядей Акимом стали собираться в поездку за лодкой. И тут мы заметили верхового показавшегося из-за камышей.
– «Братан – приехал» – молвил дядя Аким.
Вершник приближался, уже можно было разглядеть казацкую форменную фуражку, с малиновым околышем лихо заломленную на гордо вскинутой голове, сидящего в седле – молодцевато, как и подобает казаку, привыкшему к конному строю и с молодых ногтей целыми днями проводить в седле. Он был среднего роста сухой и жилистый, с загорелым обветренным лицом и чёрной бородой, и усами, подёрнутыми сединой. Сразу бросалось в глаза их сходство с дядей Акимом, несмотря на то, что Аким был «по – городскому», чисто выбрит. За плечом у него висела старая «берданка» с болтовым затвором (рассверленная до 32 калибра нарезная винтовка Бердана) на поясном ремне большой кинжал в ножнах рукоять и ножны которого, были украшены серебром с красивой насечкой. У ног карего жеребца крутилась невзрачная собачонка из породы «надворных советников», с вывалившимся из пасти языком (видимо набегалась за хозяином на коне). Она насторожённо обнюхала незнакомых ей людей, легла в сторонке и начала выгрызать настрявшие в шерсти лап – колючки. Прибывший, пружинисто соскочил с коня и обнял брата, троекратно расцеловал его, сказав недовльно:– «Опять со скоблёным рылом приехал!»
И, наконец, обратив свой взор на нас, представился:
– «Корней Платоныч – старшой брат Акима Платоныча» после чего поздоровался со всеми за руку, даже со мной, и каждому говорил: – «Рады знакомству!»
На предложение отобедать с нами ухой и жареной рыбой сказал, что недосуг и, что его будут ждать через четыре часа в Янайкино покупатели коровы. А нас вместе с братом пригласил на обратном пути заехать к нему домой в Янайкино, где он и угостит нас обедом. Аким спросил расстроено:
– «И что же и чарку за встречу не выпьем?»
– «Ну, это времени долго не займёт. Почему бы и не выпить за встречу и за знакомство» – ответил старший брат. Дядя Аким, повеселев, бросился готовить закуску. Расстелили на траве брезент и стали из рюкзаков доставать – кто колбасу, кто сало, а дядя Коля Чесноков выставил на брезент и банку с малосольными огурчиками (приготовленными его женой Идой Алексеевной – большой мастерице всяких солений). Корней Платонович тоже достал из перемётных – сумок, висевших у седла, узелок с едой – в нём оказался домашней выпечки ароматный хлеб и большой кусок брынзы, тоже домашнего приготовления. Появилась на импровизированном «столе» и бутылка «белоголовой». Все сели вокруг брезента на постеленные на траву фуфайки – стёганки. Выпили (кроме меня конечно) за знакомство, потом за встречу братьев. И тут Корней Платонович увидел Сашин «автомат»– пятизарядку Браунинга.