Взгляд с Лазурки. Том 1 - стр. 18

Я-то точно знаю, почему он так настаивал на ее вхождении в состав МК. В старой истории. начиная с 2014 г. он практически постоянно жил в тамошнем французском Вильфранше, перебравшись к морю и солнышку после ухода на пенсию (как это у него получилось, подробно изложено в 1-ой книге серии «И это все в меня запало…»). Именно тут начал писать и вступил в первый контакт с Сущностью, в ходе медитации, а иногда и во сне осуществляя свои судьбоносные переговоры. Здесь была отправная точка разработки всего проекта спасения Земли, поэтому предок и в новой жизни категорически не хотел с этим местом расставаться (даже после того как из современного курорта Вильфранше оно вернулось в состояние захудалого поселения Вилла-Франка времен 1808 г.). Я думаю, он боялся потерять контакт с Сущностью. Потому и новый дом начал сооружать на том же участке, где они с супругой проживали до временного сдвига.

Кому же, как не мне, жителю современного Вилла-Франка и всего этого буквально расцветшего за два века района МК (который наши быстро переименовали в Лазурку), об этом писать? Да еще в том же месте, где работал предок, пользуясь его оцифрованными дневниками, которые он оставил в распоряжение семьи, но без разрешения публиковать полностью.

Тем более, как считает Учитель, писательские гены предка и ко мне попали, а вот желание самовыражения проснулось гораздо раньше, чем у него. Наш старший друг и наставник, по роду прежней деятельности дальник, как и мои родители (они даже на Марсе пересекались), был первым критиком моих писательских попыток: первой – на основе материалов годичной стажировки в азиатских горных резервациях МК («По следам снежных барсов») – и другой, связанной с деятельностью Даррелловского Фонда по восстановлению популяции берберийских львов («Они вернулись»). Я и сейчас продолжаю эпизодически работать в этом африканском анклаве Мира Ковчега, расположенным между Бизертой и Боном оттуда и прилетел на встречу (кстати, его территория тоже была застолблена LIU – итоги тунисских впечатлений. Теперь уже в качестве сотрудника нашего кошачьего Института (к нему еще вернемся). И летаю сам – не первый раз. Быстро и комфортно, совсем не так, как со мной в центральной горной Азии частенько случалась.

А еще я попытался передать те восторженные впечатления, буквально переполнявшие меня после двух недель отдыха (в основном подводного), проведенных в районе Кораллового Треугольника. (Это была такая смесь моего отпуска и командировки в заповедники Малайского архипелага и Индостана.) Долго потом бормотал волшебные слова: Комода, Флорес, Сумбава, Раджа Ампат и т. д. когда сочинял рассказ: « Еще один морской таинственный треугольник». Даже мысль появилась – может, профессионально заняться проблемами кораллового мира во всем его разнообразии? Это же не работа, а праздник, который всегда с тобой! Но когда вернулся к деду, и его домашние котяры (а потом и карелы) провели со мной ритуал встречи старых друзей, стало мне понятно, что не смогу я никогда свою первую любовь к кошачьим променять ни на что. Рыбы и прочие обитатели кораллов – они, конечно, фантастически красивые бывают, но холодные и не мурлычат.