Взаперти с заключенным - стр. 9

Зато отчетливо ощущаю, как по груди стекают ледяные капли и к животу прилипают мокрые брюки.

– Хорошо, – отставляет пустой стакан на стол и придвигает стул ближе ко мне.

Он садится на него, расставляя широко ноги и упираясь локтями в колени, сверлит меня пристальным взглядом.

Он смотрит, как я трезвею после того, как он помог мне охладиться, но не произносит ни звука. И эта тишина, вперемешку с его тяжелым взглядом и подавляющей энергетикой, сводит меня с ума. Мне уже хочется крикнуть, чтобы не тянул, а делал, что задумал. Но чувство самосохранения не исчезло бесследно, и я молча жду его дальнейших действий.

– Тебе понравилось общаться с парнями? – спрашивает он тихо.

– Нет, – немедля отвечаю, потому что не хочу доводить мое с ними знакомство до логического финала.

– Ты думаешь, я шутил, когда отдал тебя им?

– Нет, – снова отвечаю искренне.

– Хорошо, – кивает он. – И я хочу, чтобы ты запомнила, что я не умею шутить. Все, что я озвучиваю вслух, я планирую осуществить в реальности. Поэтому если ты не хочешь вернуться в спортзал, то не глупи и делай то, что я жду от тебя. Это ясно? – мне неуютно от его взора и хочется передернуть плечами. Но я не могу себе это позволить. На кону остатки моей чести, которую он совсем скоро растопчет.

– Да, – снова отвечаю без лишних слов.

– Отлично. Я всегда знал, что ты умная девочка. И теперь я хочу продолжить с того момента, на котором мы с тобой остановились.

– На каком? – во рту пересыхает, и кровь приливает к лицу.

– Раздевайся, птаха, – говорит он спокойно и неотрывно смотрит на меня, проникая своим этим тяжелым взором под кожу.

– К-ка-а-к раздеваться? – начинаю заикаться от волнения.

– Полностью, – говорит он, скользя по обнаженным участкам моего тела пристальным взором.

Я не двигаюсь с места, думая, как избежать того, о чем говорит Монстр.

– Не зли меня, психологиня. Или я пошлю все к хуям и разорву на тебе эти тряпки.

– Не надо, – прикрывая грудь одной рукой, опираюсь на пол и поднимаюсь на ноги.

Колени дрожат, будто после многокилометрового марафона, но я прячу грудь одной рукой, подцепляю пуговицу на брюках второй. Влажная ткань не слушается. Но мне все же удается протолкнуть пуговицу через петельку, и я дергаю бегунок молнии.

– Убери руку от груди, – низкий голос проникает под кожу, вызывая мурашки.

Я смотрю в пол, открываясь Монстру, и чувствую, как соски стягиваются. Но не могу понять, это от страха или холода. Но явно не из-за близости этого мужчины.

– Дальше, – командует он.

Скидывая туфли, встаю босыми ногами на бетон. Я запускаю пальцы под пояс брюк и медленно спускаю их по бедрам, оставаясь лишь в маленьких белых трусиках танга.

– Трусы тоже снимай, – говорит грубо.

Горло сжимает, и руки начинают трястись. Раздеваться перед посторонним, тем более тем, кого я презираю и боюсь до дрожи, – это самый настоящий кошмар.

Спускаю трусики, осторожно откидывая их в сторону и прикрываю треугольник между ног руками, буквально ощущая, как Козырев обжигает взглядом мою грудь, живот и ниже.

– Убери руку, – властно говорит он, и я подчиняюсь.

Убираю руку и кусаю губы до крови, стараясь не смотреть на Монстра.

– Хорошо, – довольно добавляет он. – А теперь встань на колени.

– Что? – вскидываю на него взор.

– Встань на колени, – повторяет он приказ, встретившись со мной взглядом, подавляя мою волю. И я опускаюсь коленями на холодный бетон.