Выживут профи - стр. 20
В знак окончания разговора женщина удалилась, эффектно рассекая воздух полами розового халата. Нурик проводил печальным взглядом ее крепкие бедра и взглянул на меня:
– Эх, женщины, ужасные создания, хоть и красивые. Сердце мое разбито на миллион кусков этой капризной богиней, – грустил бизнесмен. – Звезды сказали – и она ведь решения своего не переменит! Ну что за женщина! Только чем я виноват? Какая ложь? Какое предательство? За что мне такое наказание? Я отрекусь от бизнеса, уеду в горы, буду молить о здоровье Ниночки! Только сумасшедший или влюбленный мог отказаться от этой сделки. И я, влюбленный идиот, позволяю вытирать ноги об себя! Мой дедушка выгнал бы меня из дома за такие поступки.
Он так выразительно расписывал свои страдания, что мне и слова не удавалось вставить.
Внезапно мужчина перешел на шепот:
– Женя, красавица моя золотая, кто так твою хозяйку против меня настроил? – У расстроенного Нурика, казалось, зашевелился его крупный сливовидный нос от внезапного озарения. – Звездочка моя, персик ты мой сладкий! Если узнаешь, кто задурил Нинушке голову, звони сразу мне! Озолочу! На руках тебя лучшие джигиты Москвы будут носить!
Мужчина торопливо сунул мне в ладонь свою визитку. А я окликнула:
– Постойте, вы чем занимаетесь?
Толстый сосискообразный палец его ткнул в надпись на шелковистом кусочке плотной бумаги:
«Мирзоян Нурик Рафаэлович, генеральный директор сети быстрого питания «Мангал – Уголь».
– Нурик Рафаэлович, как давно вы знакомы с Нинэль Федоровной?
– А ты ей кто?
– Телохранитель, – не сочла нужным врать я.
– Ага… Так, значит… Слышал я о том, что у Нинушки проблемы, достает ее кто-то. Мои джигиты пытались разнюхать, что к чему… да ничего не вышло. А знакомы – уж лет десять как, – почти нормальным тоном ответил мой собеседник. – Закупался полуфабрикатами и колбасами только у нее. А теперь вот на расширение пошел, ресторан открываю, мяса больше надо. Договорились ведь, только и оставалось бумаги подписать! А она говорит – сделки не будет, будто враг я ей какой!
Он расстроенно вздохнул, предложил:
– Если чем помочь смогу, звони, красавица. Для Нины я на все готов, – и побрел к выходу.
А я выдохнула и вернулась к апартаментам Быковой. Надо бы осмотреть свою комнату, сбросить пакеты с покупками, да и пообедать не помешает: завтрак был давно, а перекус из чашки кофе и пирожного – ни о чем.
Нинэль будто прочитала мои мысли, она высунула задорные рыжие кудряшки из-за двери в столовую:
– Убежал носатый?
– Да, Нинэль Федоровна. Будут какие-то распоряжения?
– Иди уже выдохни, что ты мельтешишь с самого приезда. Там обед остыл, на кухню иди. Кирюшка, поваренок мой, сообразит, чем перекусить. Пакеты в комнате твои. Молодец, что вечернее платье купила. Завтра прием в яхт-клубе, с утра расскажу. Сегодня буду дела разгребать, в кабинет мой не суйся. Все вопросы к Саньке.
Женщина вздохнула:
– Видела, как страдает, да? В любви мне признавался… Неудобно так получилось, жалко его даже. Хочет обмануть меня, деньги прибрать к рукам. Мне Щавельский на картах всю правду разложил, предательство и обман от этой сделки. А я чуть с ним в ресторан на свидание не пошла! На катере каталась, мне Гришка потом гадал, что Мирзоян хотел мне смерть через воду сделать, утопить хотел. Так и не подумаешь, что он такой подлый. Как начнет сыпать комплименты, как начнет, я прямо таю, как дурочка.