Выжившая - стр. 46

– Вообще-то живу, а тебе, Шерил, не стоит гулять по ночам в одиночестве.

– Разве сейчас ночь? – огрызаюсь я, отлично понимая, что мой тон нарушает все границы допустимого. Но в данный момент мне абсолютно плевать, что передо мной владелец крупного медиа-холдинга и мой прямой работодатель. Сердце до сих пор колотится, как у кролика, а в ушах звенит, словно меня нехило приложили по голове.

– Какое это имеет значение? Разве гады в пустыне спрашивают который час, выползая на поверхность с наступлением темноты? – его слова, произнесённые серьёзным задумчивым тоном, заставляют меня завибрировать от новой волны ужаса. С подозрением прошариваю взглядом давно нестриженый газон и на всякий случай выхожу из-под дерева, с нависающими прямо над головой лысыми петлистыми ветками.

– Хотите сказать, что в саду водятся змеи? – голос предательски дрожит.

– Хочу сказать, чтобы ты была осторожна, – Оливер вдруг улыбается задорной доброжелательной улыбкой, от которой у меня екает в животе. Он что, так неуклюже шутит? – В категорию гады входят не только змеи, Шерри.

– Не помню, чтобы я разрешала себя так называть, – замечаю рассеянным тоном, пытаясь понять, почему мне так трудно оторвать взгляд от улыбки Оливера Кейна.

– Зови меня Оли, если хочешь, – белые ровные зубы мелькают в темноте. И я снова не понимаю, смеется он или говорит серьезно. – Мы живем под одной крышей. Плевать на церемонии, Шерри. Я не жил вместе ни с одной женщиной, кроме своей сестры и матери.

– В твоем возрасте не иметь подружку – это тревожный симптом или как минимум повод задуматься, – выдаю я, переходя на «ты» с его разрешения, причём без заикания и глотания букв.

– Вот и я задумался и решил, что лучше иметь подружек, чем жить с ними, – невозмутимо заявляет Оливер.

– Фу, говоришь, как типичный… – я забываю, что хотела сказать, а все потому, что несносный мистер Кейн делает шаг вперед, протягивает руку и касается моих волос. Черт, он действительно это сделал?

– Эй, что… – я возмущенно подбираю слова и мучительно краснею, когда он вытаскивает из моей растрепавшейся на ветру гривы кривую маленькую веточку. Я заворожено смотрю на него в ожидании циничной реплики или насмешливой улыбки, но ничего такого не происходит. В тусклом свете садового фонаря выражение его лица прочитать невозможно, но он точно не собирается смеяться надо мной.

– Так странно, – тихо произносит Кейн, подходя еще ближе, я задерживаю дыхание, когда его пальцы снова дотрагиваются до моих волос, перебирают локоны, словно лаская их.

Да черт, это еще как странно. Я сама не понимаю, почему позволяю ему… Он наклоняется, почти касаясь гладко выбритым подбородком моей щеки, ощущается терпкий аромат его лосьона и соленой влаги, пропитавшей стильное и наверняка безумно дорогое пальто. Я закрываю глаза, проваливаясь в незнакомое блаженное чувство.

– Вокруг дождь, слякоть и холод, а ты пахнешь карамелью и теплом, – его шепот раздается совсем близко, мятное дыхание шевелит кончики моих ресниц. Мне кажется, я сплю или плыву… или таю. – Пошли в дом, Шерри, – он вдруг безжалостно рушит возникшее волшебство, отступая назад и протягивая мне руку ладонью вверх.

Наваждение растворяется, и я снова жду насмешливого замечания, но на его лице искренняя теплая улыбка. Я доверчиво кладу свои пальцы в раскрытую ладонь.