Выйти замуж за бандита. Книга 1 - стр. 20
- Доброе утро, Вероника.
Он лежит обнажённый, прикрыв краем простыни только бёдра, и наблюдает за мной, изогнув правую бровь. Пробегаюсь по его мощной груди, покрытой вязью татуировки, по длинным крепким ногам и смущённо задеваю взглядом приподнятую в паховой области ткань.
- Где я? – выдавливаю, с трудом справляясь с сухостью во рту.
- Это наша спальня, - обводит пространство рукой, отбрасывает единственное укрытие и поднимается с кровати.
Фривольно расхаживает передо мной голышом, показывая себя во всей красе, а я краснею, не зная, куда деть глаза.
- Ты же дал мне две недели, - спотыкаясь на каждом слове, шепчу, цепляясь сильнее за одеяло.
- Я обещал не трахать тебя две недели, но спать мы будем в одной постели, - припечатывает, сверля недоброй чернотой.
- Но я не хочу спать с тобой в одной постели, - перечу, хотя вижу, что мои слова его злят.
От утреннего благодушия не остаётся и следа. Брови выстраиваются в прямой разлёт, закладывая глубокую складку по центру, скулы очерчиваются остротой, а недавняя улыбка деформируется в оскал, не обещающий ничего хорошего. Дамир, как гора, надвигается на меня, и от страха перестаю замечать его наготу.
- Ты забыла основное правило в этом доме, - рычит, приперев меня к стенке и сдавив горло рукой. – Мне похрену - кто и что хочет. Здесь всё крутится вокруг того, что хочу Я.
Он наклоняется, с шумом всасывает воздух с моих волос и по-животному проходится языком, оставляя мокрый след от шеи до виска. Ноги перестают меня держать, а дыхание застревает где-то в груди. От его скачков в настроении накрывает дурнотой, скапливающейся горечью во рту. Мне не справиться с ним, подсознательно понимаю, и, скорее всего, лучше смириться и уступить.
- Прими душ и спускайся завтракать, - отпускает, делает шаг назад. – Потом поедем по магазинам. Нужно пополнить твой гардероб.
Дамир подходит к дверце шкафа, достаёт одежду, в которой я была в день похорон, бросает её на кровать и выходит из комнаты в коридор. Внутренний голос заставляет шевелиться, рисуя в красках, что я могу получить, если продолжу бесить зверя. Ополаскиваюсь, чищу зубы, всовываю влажное тело в джинсы. В голове тикают часы, нервно отсчитывая моё время.
Выхожу из комнаты и впечатываюсь в привычный шкаф. Он отодвигается немного в сторону, подхватывает под локоть и тяжело ступает, таща меня за собой. Лестница, поворот налево, холл, узкий коридор. Считаю каждую ступень, каждый шаг. Это помогает меньше нервничать и трястись. Лаконичная столовая в бежевых тонах с массивной мебелью и строгим текстилем.
Во главе большого стола сидит Дамир, методично распиливая яичницу на тарелке. Он не отвлекается, не поднимает глаза, и мне остаётся занять свободное место по правую руку от него. Завтракаем в тишине, нарушаемой редкими пошаркиваниями женщины, разливающей напитки и убирающей освободившиеся тарелки. Заставляю впихивать в себя завтрак, уставившись в белоснежную скатерть. Никогда шумно не ела, но в этой тишине слышно, как жую и делаю глоток.
- Машина готова, - появляется в проёме шкаф, вытягиваясь по струнке.
- Поторопись, Вероника.
Дамир поднимается, бросает на стол салфетку и уходит в сторону выхода. Облегчённо выдыхаю, что больше не нужно давиться яичницей, которую я не люблю. Тороплюсь за ним, стараясь больше его не нервировать. В холле охранник выдаёт моё пальто и под локоть вытягивает из дома. Перед крыльцом стоит большой внедорожник, хищно скалясь обвесами на бампере. Водитель открывает заднюю дверь, куда охранник бесцеремонно засовывает меня, словно бездушную вещь.