Выйти замуж за бандита. Книга 1 - стр. 14

Болезнь утихала, оставляя тоску и щемящую боль в груди. Добрее к шлюхам не стал, продолжая драть их по - жёсткому, а злость к окружающим научился держать под контролем. Марат говорит, что я разожрался и размяк, но это он позволяет себе только наедине, и то, когда я расслаблен и доволен результатами работы.

В какой-то момент текучка в постели приелась, а тупость некоторых промежностей стала выбешивать не по-детски. Виктория попалась на глаза, когда осматривал новую партию рабочих девочек. Внешнее сходство с Вероникой спасло её от круговой поруки и последующей жизни в борделе. Так в моей постели появилось постоянство, обманчиво притупляющее тоску по Неверовой, раздвигающей ноги для московских мажоров. То, что раздвигает, был уверен. Двадцать лет, отсутствие родительского контроля, студенческая жизнь. Что ещё делать в этом возрасте?

Вика оказалась умной бабой. Истерики не устраивала, шубы и брюлики не выпрашивала, губы не дула. Пришёл, жёстко трахнул и свалил. Конечно, статус постоянной любовницы босса давал много бонусов. Дорогая квартира, брендовые шмотки, безлимитная карта. Благодарностью за роскошную жизнь было полное послушание, как в постели, так и в общении. Она покорно сносила жестокость, пропитавшую сексуальные отношения, научилась безмолвно сносить боль и получать от этого удовольствие.

За полгода я расслабился и упустил залётную шваль, решившую перекроить мусорный бизнес в обход меня. Результат моей близорукости оказался плачевным. Неверовых-старших пытали несколько часов в собственной спальне, заставив передать все права на бизнес, а Вероника осталась ни с чем и убитая горем. Я мог закрыть глаза на смерть Неверовых, но на слёзы моей девочки сделать этого не смог.

С этими уёбками сделали всё то же, что они творили с родителями Вероники. Лично присутствовал и наслаждался их визгами и мольбой пощадить. Они ответили за каждую слезу моей малышки.

А дальше удивил Макс, придя в офис с просьбой о помощи. У него на лице было написано, что он пойдёт на всё ради возврата имущественных прав и защиты семьи. Хотел отдать ему бумаги в знак бывшей дружбы и отпустить с миром, как он заговорил о Веронике. Она стала спусковым крючком, решившим мою судьбу.

- Она, ведь, так и не забыла тебя, - с болью в голосе произносит Макс. – Как бы я ни старался её отгородить от твоего дерьма, она продолжает тобой болеть. Негативная характеристика, дальнее расстояние, отсутствие контактов, ничего не помогло.

- У неё кто-нибудь был… есть? – слова срываются и даются тяжело от оглушающих ударов сердца.

- Нет, - он подаётся вперёд, опирается локтями о колени и зарывается руками в волосы. – Ника всё ещё дышит тобой.

- Ты получишь назад все активы и защиту для всех членов семьи, - пристально смотрю на него и жду самый главный вопрос.

- Цена? – не разочаровывает долгим тупизмом.

- Вероника. Я забираю её себе, - чеканю каждое слово, наблюдая за реакцией.

- Что значит, забираешь? – вижу его глаза, наполненные непониманием.

- В свой дом. В свою жизнь. Твоя сестра станет моей женщиной, потеряв право выбора и принятия решений, - поясняю, что значит «моё».

- Она же живой человек! Моя сестра! Ты сам носил её на руках, менял памперсы и покупал мороженое! – возмущается, вскочив с места.

- Условие я озвучил! - обрываю его истерику. – Твоё право принять, или уйти!