Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо? - стр. 40
Роскошный жеребец знаменитой верховой породы всхрапывал, кося налитым кровью глазом, но в остальном вел себя смирно. Конь был поразительно хорош – с этими своими белыми чулками на задних ногах и белой звездочкой на лбу, великолепный постав и породистая сухая голова с подвижными ушами.
– Это чудное, благородное животное, – вещал довольный светлоэльфийский князь, – долгие годы прозябало в конюшнях моего зятя Дарниэля. Жеребенок был дик, необуздан, и никто не нашел в себе смелости или мастерства с ним справиться.
«Жирный намек в сторону зятя?»
Мне стало слегка не по себе. Лучше Дарниэля управляться с лошадьми может только бог. И не этому мерзкому садисту валять имя выдающегося лошадника в грязи. Невольно оглянулся, всматриваясь в недобро упомянутого Повелителя темных эльфов.
Я чего-то не так понял? На физиономии сдержанного Дарниэля застыло хорошо узнаваемое скучающее выражение, словно речь шла не о его славном имени, а о дамских духах, модных кружевах или посевах и погоде в будущем десятилетии.
А князь продолжал:
– В конце концов дроу трезво взвесили свои хилые силы и, оценив по достоинству выдающуюся светлоэльфийскую школу выездки, решили доверить судьбу лошади в наши умелые руки.
По губам Дарниэля зазмеилась тонкая усмешка.
Мое сердце пропустило удар. Если я правильно расшифровал мимику приятеля – Калэстель трижды труп. Нет, четырежды. Можно сразу вызывать гробовщика и снимать мерки. Что же Дар задумал?
А повелитель дроу невозмутимо кивнул головой, всецело подтверждая неуместный и заведомо оскорбительный спич Владыки Калэстеля. Насколько я знаю дроу, он скорее бы перебил всю конюшню, чем позволил светлым трепать достоинства темноэльфийской школы выездки и тем более – как следствие! – унижать свою родовую славу дроу, знаменитых укротителей лошадей.
Немного погодя мои подозрения подтвердились.
По приказу князя охотничий поезд, хохоча и перешучиваясь, выдвинулся со двора замка. Лаяли собаки, ржали разгоряченные предвкушением скачки силуальские гунтеры, бывалые стрелки травили охотничьи байки, искоса поглядывая на разодетых или, вернее – максимально раздетых по такому удобному случаю придворных дам. Дарниэль был молчалив и сосредоточен. Я толкнул пяткой лошадь и подъехал к ушастому заговорщику.
– Здесь происходит что-то такое, о чем я должен знать заранее?
Губы дроу сжались в узкую полоску. Он задал довольно неожиданный вопрос:
– Зак, я похож на всепрощающего монаха?
Я вылупился на него, словно на дикобраза с крыльями.
– А на добрую мать милосердия или целительницу?
Захотелось немедля сложить под накидкой знак, отвращающий зло. Никому не желаю стать врагом дроу. Они мстительны, как… нет, пожалуй, даже горячим демонам их не переплюнуть. Мстящий дроу – это… в общем, ранить их гордость не советую ни одному несчастному, будь тот хоть трижды сам Повелитель Ада. Эти ушастые гады и там свою жертву найдут, дотянутся и жестоко отмстят. Причем не побоятся ничего и обойдут любое препятствие. Любое. Слово «месть» для них свято.
– А на беспомощного идиота?..
Я сделал отрицательный жест.
– Ну так наблюдай и ни о чем не спрашивай. Пока ты лично не покушаешься на моих близких, тебе его участь не грозит, – презрительно качнул головой в сторону Владыки и надменно хмыкнул.
Светлоэльфийских стражей дураками не назовешь. Они мгновенно уловили суть нашего краткого диалога, хоть и не слышали текст послания. Часть телохранителей плотным кольцом окружила Владыку, вторая с угрожающими лицами взялась портить нервы нам с Дарниэлем. Тот неприкрыто усмехался прямо в их напыщенные злые рожи, не делая ни единой попытки оказаться поближе к Владыке или прикоснуться к оружию. Словом, формально придраться было не к чему.