Выйти из поезда - стр. 13
С той ночи мы вступили в новую фазу наших отношений – финальную.
– Рауль, поговори со мной, пожалуйста!
Наш разговор состоялся примерно спустя три недели после той большой ночной ссоры. Мы гуляли вечером по набережной, был необычайно теплый, даже жаркий вечер. Его поздние возвращения, уединение с телефоном в ванной и какой-то скованный и безучастный тон общения со мной уже не просто «казались», а яркой кнопкой «ALARM» светились в моей голове и сопровождались оглушительной сиреной моего подсознания.
– Эмма, детка, что ты опять начинаешь?
– Послушай, я… я люблю тебя, но я не слепая. Что-то происходит между нами, всё изменилось.
– Ты опять пытаешься испортить вечер, Эм!
– Окей, ладно! Ты опять не можешь набраться смелости…
– Что значит опять?!
Надо быть осторожнее.
– Рауль, ты причиняешь мне боль. Скажи, что всё у нас хорошо, и мы больше никогда не вернемся к этому разговору. – Я трусливо иду на попятную, мне расхотелось заходить глубже в эту воду, которую я только что взбаламутила.
Но он молчит. Эту мучительно. Больно почти физически.
– Рауль… – Мой голос звучит жалобно и тихо.
Я смотрю на его красивый профиль, а он смотрит вдаль, на корабли. Его молчание давит мне на грудь. Его тяжелый вздох, как по команде, запустил мои слезные механизмы. И эта соленая вода тонкими струйками бежит по моим щекам. Только не говори…
Еще один вздох.
– Эмма, я не знаю… Всё правда изменилось. Я очень ценю тебя, ты невероятная… – Не говори, не говори… – Но я не чувствую того, что раньше. Я запутался, Эм.
– Мы можем попытаться разобраться вместе!
– Ах, Эмма, ты не понимаешь. – Не говори, умоляю, ничего не говори… – Я думаю, нам надо расстаться. Но я всегда буду рядом, если тебе будет нужна моя помощь и…
Дальше я уже ничего не слышу и не вижу, слезы застлали мне глаза.
– Рауль, почему?! Ты кого-то встретил?
– Эмма, хватит!
– Злишься?! Я не достойна даже знать правду?!
И я злюсь тоже. Во мне растет бешенство.
– Эмма, я повторяю, что не хочу обсуждать с тобой всякие глупости! Мне тоже очень тяжело, черт побери! Давай не будем усложнять.
Но моя истерика уносит меня уже очень далеко от границ здравого смысла и приличного поведения.
– Ты не можешь, Рауль! Я столько прошла, ты не представляешь, каково мне жить! Я схожу с ума! Я через столькое прошла!
– Эмма, успокойся же, на нас смотрят! Я сочувствую тебе, и я знаю, как тебе было непросто. Но ты справилась. И я буду рядом всегда, и если понадобится моя помощь…
– Заткнись! Ты ни черта не знаешь! Моя жизнь потеряна!
– Хватит! Это бессмысленно. Весь этот разговор.
Он резко встает, я хватаю его за рукав. Пару секунд он ошалело смотрит на меня, а потом высвобождает руку.
– Прости, – разворачивается и уходит.
О, я уже слышала это неловкое «прости»! Тогда почему-то было не так больно. Но сейчас я разбита вдребезги. На части, молекулы, атомы.
Солнце давно завалилось за горизонт, уже стемнело, и стало прохладно. Я как будто приросла к скамейке и смотрела невидящим взглядом куда-то в темноту, спрятавшую от меня водную поверхность. Мрак снаружи был не такой черный, как у меня внутри. Я сидела, как статуя, будто в какие-то далекие времена я встретилась глазами с Медузой Горгоной. Какая выжженная душа! Ну куда мне идти и зачем?