Выйду замуж за спасателя - стр. 25
- А где Добрыня Никитич?
- Батя за клеем поехал. Хотите какао?
- Какао?.. Очень хочу. Дети, прекратите мять обои.
Пока Ярик наливает мне в кружку какао, я извлекаю возмущающуюся мелочь из рулонов.
- Ну мы мумии! - ворчат они.
- Не сегодня!
Подталкиваю обоих к лестнице.
- А у меня мураши, а у тебя нету! - дразнит Иринка Мирона, убегая наверх.
- А у меня экспегимент! - поднимает со стола Мирон глубокую чашу. - Кгахмал!
- Что за эксперимент? - интересуюсь я.
- Неньютоновская жидкость, - важно.
- Крутая штука, - показываю ему большой палец вверх.
Он льет в чашу воду из графина. Из чаши поднимается белое облако.
Иринка сверху смотрит с любопытством, поставив на перила пластиковый муравейник.
Я подхожу к окну, с кружкой горячего какао.
Вижу, как открываются ворота. Добрыня пристегивает Барса. И вместе с ним заходят знакомые лица - инспектор ПДН и другие наши контролёры.
- О, черт! Дети!.. - рявкаю я, разворачиваясь. - У нас гости!
И в эту же секунду из рук Иринки, вниз летит ее пластиковый прозрачный муравейник.
Вскрикнув, бегу к Мирону, чтобы оттащить его от стола. Но не успеваю, муравейник врезается в стол, рядом с чашкой. От испуга Мирон сам сносит ее со стола на диван.
Муравейник раскалывается, просыпаясь содержимым прямо на стол.
- Ты в порядке?! - ощупываю Мирона.
Иринка с воплем бежит вниз, поскальзывается, падает на попку и с криком скачет по ступеням вниз, как с горки.
- А-а-а! - начинает реветь она. - Ма-а-а-ама...
Подбегая, ставлю ее на ноги, ощупывая копчик.
- Живая??
- Не-е-ет...
Тяжело дыша, перевожу взгляд на старших.
Па-ма-ги-те! - хочется завопить мне чаечкой.
Но Алинка под шумок хватает телефон со столешницы, резко отворачиваясь от Ярика, который пытается его перехватить. Ее копна ловит пламя огня от конфорки и волосы вспыхивают.
Срываюсь в их стороны. Но Ярик успевает испуганно плеснуть на нее недопитым кем-то какао из стакана.
Стакан выскальзывает у него из рук, грохот...
- Да Боже! - растерянно вскрикиваю я, расставляя руки, словно пытаясь удержать эту реальность. - Замрите все! Не двигаться!
- Мам... - шокированно трогает сгоревшие с одной стороны до виска пряди Алина. - Ма-а-амочка... - начинает рыдать горько, оттягивая от виска пальцами обугленный и мокрый пучок волос.
Входная дверь открывается.
Я беспомощно делаю пару шагов вперёд, пытаясь прикрыть собой Армагеддон.
- Здрасьте... - хриплю я, тяжело сглатывая.
Вот что я не так сделала?! Как это можно было предсказать и предотвратить??
Моя материнская самооценка пробивает дно.
С ужасом смотрю в настороженные глаза Добрыне.
Девки мои ревут белугами... Всхлипнув ещё по разу, замолкают, заметив посторонних.
По кухонному столу ползают муравьи. Диван в каше из крахмала. Пол в какао и осколках от стакана.
Я сегодня супер-мать! Чуть все дети не убились прямо у меня на глазах.
Кроме Ярика.
- Ай! - переступив с ноги на ногу, поджимает он одну, словив битое стекло.
"И ты - Брут?!" - опускаются окончательно мои руки.
- Спаси нас! - беззвучно умоляю Добрыню.
Из его рук выскальзывают пакеты, шмякаясь на пол.
- Ну... Собственно - вот! - невозмутимо выдает Добрыня, оценив масштаб трагедии. - Ремонт полным ходом...
Тётки обводят взглядом нашу убитую гостиную
- "Простенько и со вкусом!" - резюмирует Добрыня.
О, да.
- Вы к нам в понедельник заходите, как обои доклеим.