Выйди из-за тучки - стр. 22
Прислонилась к холодному кафелю затылком и голой спиной, получая от этого гораздо больше удовольствия, чем от последней близости с мужем, прикрыла глаза. Проносились угарные, нездоровые мысли: а нужно оно мне вообще – бороться за него? Есть смысл? Я просто не узнаю этого человека, это не мой Андрей. Мой Андрюша никогда бы… Сейчас бы взять тайм-аут, разъехаться на время - сил нет быть рядом. Я даже уже не знаю – люблю ли его еще, вот такого?
Пересилила мысль разумная – я-то в любом случае как-то переживу и выживу, но у нас есть мальчик Вовка и папка нужен ему рядом, а не приходящий, в случае развода. Я попытаюсь простить и этот его плевок. Все, что он потом шептал, будто в бреду или горячке, его просьбы о прощении - полная ерунда, если он смог вот так, если у него повернулся язык... Я ведь не сказала ничего оскорбительного, просто проявила разумное опасение, между прочим – вполне оправданное. Но ради Вовки я попытаюсь, а там – как получится. И я все еще не готова отдать той расчетливой твари свое, просто не готова сдаться.
Если бы тогда, выходя из ванны, я знала, что все это было так – мелочи, так или иначе, но вполне решаемые вопросы. Впереди же меня ждал настоящий ад.
13. ГЛАВА 12
Не смотря на загруженность на работе, я нашла время и записалась по электронке к своему гинекологу. Нужно было окончательно закрыть вопрос с половыми инфекциями.
Через день в моем классе случилось ЧП – прямо в классе украли деньги из рюкзака Лены Стрельцовой. Я зависла от размера озвученной суммы. Не понимала – даже если родители хорошо обеспечены, да что там – богаты… зачем выдавать на руки ребенку такие суммы наличкой? Хорошо хоть, сейчас перед началом занятий у учеников отбирают смартфоны, я только приблизительно представляла себе стоимость ее аппарата. Разборки по поводу кражи ожидаемо наложились на текущие и плановые обязанности. Нервотрепки прибавилось.
Как-то, моя руки в служебном туалете, я бросила взгляд на свое отражение в зеркале и замерла, вглядываясь – на коже проступали шелушащиеся красноватые пятна. Мои русые, слегка осветленные на концах волосы выглядели, как пакля. Светлые глаза…, а я не пользовалась сейчас тушью, потому что она раздражала их, смотрелись невыразительно и устало. Я зависла, опустив руки в текущую воду и растерянно рассматривая свое отражение. С этим точно нужно что-то делать. Выгляжу откровенно паскудно.
После работы, добравшись до дома, устало скинула туфли и прошла, чтобы вымыть руки после транспорта. В квартире раздавались голоса мужа и сына, и я пошла на эти звуки, как зомби. Вовка издал вопль и кинулся обниматься, а Андрей… он смотрел обеспокоенно и виновато. Я сверху вниз взглянула на его лицо, в его глаза – они с сыном возились перед этим на полу. Он сидел на ковре в своей домашней одежде – спортивках и футболке и я, наконец, рассмотрела его - впервые за эти дни. Он сильно похудел за это время, так же, как и я. Под глазами залегли глубокие тени, он поджимал нижнюю губу, как это делают обиженные дети и от этого уголки его рта скорбно опустились. Длинноватый прямой нос заострился, а на щеках уже проступала вечерняя щетина. Он замер и тоже молча, не отрываясь, смотрел мне в глаза. О чем он тогда думал? Я не знаю. Но выражение его лица – какое-то загнанное, ранимое, такое зависимое от того, что я сейчас скажу или сделаю… Он ждал и надеялся.