Выявление паразмата - стр. 22
– В-ва-а-а… хал-ла-ах…Что-о бу-уд-де-е-ет… что-о де-е-ал-ла-а-ать… В-ва-а-а…
Шепот:
– Мхга-тхга-гран-аггха, мгхо-ожш-шно гхо-вффо-рить?
Шептал гурду-говнюк.
Матаран обалдело уставился на обезьяну: это Махкат?!
Гурду продолжал почти беззвучно вопрошать, прижавшись слюнявой волосатой мордой к прутьям. Вытаращив глаза и оттопырив нижнюю губу, он заговорщически кивал, елозя щеками по железу.
– Гютюши-и… – Матаран вскипал. – Вы что молчите, как будто вам в рот насрали? А? – и Матаран кулаком врезал в лоб Махкату.
Матаран подпрыгнул, сверху испуганно пискнули, и верхний гурду вжался в дальний от Матарана угол. В руке Матарана остался только клок его грязных волос. Матаран стал смеяться – никакой злости не осталось, одно облегчение и веселье. Душа запела – его как будто целым и невредимым сняли с трона гютюша. Держись паразматизация! – идут снежные гурду!
Матаран отпёр клетки:
– Выходите, снежные гютюши, сраные гурду. Марш – мыть задницы!
Подгоняемые пинками, гурду на четвереньках засеменили в ванную. Конечно, не сложись вместе сразу несколько обстоятельств, Матаран узнал бы их быстро. Не страдай животом Махкат, не будь на них волосатых масок и набедренников, которые им подарил багаж-мастер накануне инспекции, и не помалкивай они поначалу, опасаясь сделать что-то не так, так как не горели желанием испытать обещанное знакомство с яджалом Матарана.
Иногда лучше переиграть, чем недоиграть.
И при всём том – Махкат и Хахтияр здорово изменились – даже внешне. Во-первых, они уже не так разительно различались габаритами, как раньше; во-вторых основательно оволосатились: как им это удалось за месяц – непонятно, то ли радиация виновата, то ли ген какой-то проснулся в отсутствии одежды, то ли вирус какой на них перекинулся от соседей зверей, то ли обстановка ещё как-то поспособствовала. Загадка.
«Ха! Каждому лысому – по клетке!» – мелькнула у Матарана ещё одна гениальная и очень весёлая мысль. Он загоготал. Можно заработать на вечной никак не решаемой проблеме сильной половины человечества. Гениальные мысли, как и несчастья, они тоже поодиночке не бродят. Вернусь, проверю на голодранцах решил Матаран.
Изменения в характерах слуг тоже были достаточно заметные, хотя и не такие кардинальные как во внешности. Махкат стал ещё большим философом, время от времени изрекающим очередную мудрость, и в нём поубавилось снобизма и брезгливости. Хахтияр стал сдержаннее и менее болтлив, но он заразился попугаичьей страстью и научился передразнивать животных, с которыми делил жилплощадь багажных отсеков турлайнеров (было несколько персадок). Теперь он к месту и не к месту демонстрировал своё мастерство. Единственное, что радовало Матарана – они научились понимать друг друга без слов.
До утра возился с ними Матаран, приводя в нормальное состояние и втолковывая задания, которые им предстояло выполнить. Он сам старался вместе с ними вникнуть во все мелочи, естественно, ловко обходя молчанием заразу свирепствующую в Зарабадже.
Днём, несмотря на жестокий недосып, Матаран лично проводил слуг и дождался отлёта их самолёта. И лишь много позже, отоспавшись, он обнаружил небольшую пропажу. Куда-то исчезло «Пособие для туристов» вместе со всеми минимакаронинами.
Глава третья
Сразу же после взлёта Махкат и Хахтияр обменялись взглядами. Махкат довольно улыбнулся, а Хахтияр, подпрыгнув, издал победный визг зурдаганского хмыря, до икоты перепугав сопровождающего.