Высшая степень обиды - стр. 30
И в это же самое время средств на лампы в фонарях охраняемого периметра то ли у флота, то ли у министерства не хватало категорически. А мальчишки в карауле боялись… непонятно чего, но боялись. И в темноте скрипели по снегу вдоль колючки с досланным в ствол патроном, что было строжайше запрещено инструкцией. Перед сменой они разряжали автомат под единственным горящим фонарем, но там в тот день тоже перегорело… Зимой, в морозы, лампы наружного освещения вообще перегорают быстрее. И в темноте наощупь получилось так, как получилось…
Виктор говорил тогда, что больше никогда не видел за один раз такого количества генералов - из Москвы приехали разбираться. В армии и на флоте всегда было негласное, но всем известное правило: если виноватого нет по определению или он по какой-то причине не найден, то его назначают.
Командир, замполит и Виктор..., а это были его подчиненные, которых выделили в наряд на охрану порта. Эти трое целыми днями писали объяснительные, а еще их опрашивали, их собеседовали, составляя свое личное мнение, все проверяющие по очереди. А вечером после всего этого они заваливались пить почему-то именно в нашу квартиру. Не к командиру и не к замполиту, у которых жилье было более-менее, а к нам с Усольцевым в крохотную семейную общагу. Я с беспокойством смотрела на осунувшееся лицо и воспаленные глаза мужа и молча накрывала на стол. Потом уходила с кухни, чтобы не мешать им. Они не шумели и не мешали спать детям, там было тихо, только слышался негромкий разговор.
В третий такой вечер, ближе к двум часам ночи я вошла к ним и миролюбиво спросила:
- Мальчики, может уже хватит?
- Зоенька! – подхватился замполит облобызать ручку. А командир мотнул головой, и Виктор достал еще одну рюмку и поставил ее на стол. Мне вежливо предложили:
- Вы с нами, Зоя?
- И сразу расходимся, - согласилась я, опрокидывая в себя коньяк, - царствие небесное…
- Сегодня мы пьем не за царствие, - хмыкнул замполит, - мы, собственно… за состоявшееся уже оскотинивание. Вынужденное, принудительное - как? Или же это врожденное и просто вылезло нежданчиком.
- Спорный вопрос, - задумчиво протянул командир, - всегда зависит от человеческой натуры.
- Зой, - поднял глаза мой муж, - тут такое…, а мы трясемся за свои шкуры, потому что там, - взглянул он в потолок, - нужна кровь. Все равно – чья, но ее нужно много. Чувствуешь себя скотом, матери их завтра приедут… что скажешь, родная?
Заговорил командир:
- Пацаны боялись… Я не знаю чего, но с патроном в стволе точно ничего не страшно. Лампы теперь дадут. А завтра решится, кого из нас троих грамотно оприходуют, Зоя. Ну, это так… на злобу дня, а вот что по нашему вопросу? Вы как считаете? Вынужденное оскотинивание существует? Или скотство в крови?
- Не знаю… вы слишком резко, наверное. Я бы выбрала другое слово, но думаю - нет позора, если человек переживает за благополучие своей семьи и опасается незаслуженного наказания, которое угробит его будущее, - наскоро определилась я, - а теперь хватит философии - по домам! Выспитесь. Вить… иди уже мойся, я провожу гостей.
- Да не то, чтобы… но мерзко все это. Хорошо, - поднялся Виктор из-за стола, - выполняйте, товарищ командир – все моя Зоя говорит правильно.