Высшая степень обиды - стр. 16
- Спасибо, Андрей, но мне уже обещали Силины. А когда? Пока даже не скажу. Как решу, так сразу.
Почти шагнув уже за порог, он резко оглянулся, уставившись на меня потемневшими глазами:
- Если так дрожат руки то, наверное, нужна помощь. Прямо сейчас. Врача? Если так плохо?
- Нет, не так… просто последствия. Отголоски. И еще усталость. Спасибо за ваше беспокойство, Андрей, - жалко улыбалась я, чувствуя, что вот прямо сейчас и разревусь. Невыносимо...
- Извините. Отдыхайте, Зоя, - прикрыл он за собой дверь. Щелкнул замок, и я закрыла рот, добавив Игоревну уже про себя. Или я совсем ничего не понимаю в этой жизни, или этот мальчик сейчас приходил объясниться в любви. Сильно похоже на то. И вот только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья…
Затащив в квартиру коробки, о которых в волнении забыл Зацепин, и потушив свет в прихожей, я остановилась в дверях гостиной, обводя взглядом царивший там хаос. Выключив свет и здесь тоже, прошла в темную спальню и села на кровать, уткнувшись взглядом в светлое пятно обоев между дверью и шкафом. Я же не обидела его? А то кто их знает, этих современных гусар? Он очень… тонкий и артистичный. Молчаливый. Впечатлительный, наверное.
А потом мысли повернули не туда. Наверное, вот это и есть она - расплата за легкомысленное поведение, о котором говорила Саня. За все эти фокстроты с самбами, пускай и в относительно скромном исполнении. Я же тогда обиделась на нее, а оно вот…
Хотя сама я не припомню, чтобы раздавала когда-нибудь настоящие авансы или давала повод думать, что приму неприличное предложение. Ничего такого и не было. И даже если бы вдруг случилась с моей стороны внезапная любовь, я просто не решилась бы на нее. Против этого у меня имелась прививка.
Это случилось еще на Белом море - вместе с Виктором служил Саша Друнин. В ту ночь он стоял в наряде - какой-то второстепенный пост, потому что без оружия. А может, дежурство на телефоне. Тогда часто объявляли учебную тревогу и матросики по вечерам и даже среди ночи бегали по подъездам и стучали в двери:
- Оповещение!
И передавали под роспись приказ прибыть в часть на построение, на это давалось какое-то время. Офицеров оповещали по телефону дополнительно. Ну, это неважно. Важно то, что у Саши была возможность незаметно отлучиться на полчаса, а еще там, где он дежурил, росла черемуха. И цвела. Он наломал букет и с этим веником наперевес рванул дворами к любимой. Такой романтический поступок… красивый – жена просыпается утром, а на прикроватной тумбочке для нее благоухает черемуха.
Он тихо открыл входную дверь, на цыпочках пронес цветы в комнату и увидел свою Иру, спящую в обнимку с их лучшим другом. Букет он просто положил там, где и планировал, а сам пошел к нам, к Виктору. Разбудил…
Они сидели на кухне, а я стояла за закрытой дверью и слушала. Саша говорил и плакал. Мужчины страшно плачут.... Это было похоже на агонию – ему не хватало воздуха, и он втягивал его в себя противно - с влажными хрипами и краткими подвываниями. Потом на какие-то секунды брал себя в руки и часто дышал. И тогда за дверью становилось сравнительно тихо… и еще более страшно. Хрипел опять…