Высшая мера - стр. 28
Никакой черноты, никакого коридора и балки не было. Только ее новое жилье…очередная квартира за последние несколько лет карьерного взлёта мужа, очередное наследство от попавших в жернова конторы людей. Как они в ней жили? Были ли счастливы? Любил ли застрелившийся Мазо свою жену? Были ли у них дети? Часто ли гостили друзья?
Валентина встряхнулась, словно сбрасывая с себя остатки кошмара. Спать в спальне предшественника своего мужа она не могла. Ей все время чудилось, что Соломон Мазо и его жена, сгинувшая в лагерях ГУЛАГа наблюдают за ней из-за шторки у окна, слегка посмеиваясь над наивностью новых хозяев. Мол, вы намериваетесь тут задержаться, а, нет, ничего не выйдет…
Женщина устало потёрла глаза, поставив кипятится чайник. Кошмары преследовали её с того момента, как она переступила порог этой квартиры. Осложняло все это ещё и отсутствие мужа, который днями и ночами прибывал на работе. Звонить он ей туда запретил, приходить тем более…Вот и выходило, что выкручиваться надо было самой.
В замке зашуршали, вставляя ключ.
– Господи, Андрей…– они бросилась в прихожую, торопливо щелкая замками.– Андрюша!
– Привет,– хмуро встретил он ее на пороге, так и не найдя нужного ключа.
– Андрюш!– она бросилась ему на шею, еще находясь под впечатлением ужаса ночного кошмара.
– Хватит…хватит, Валентина,– отстранил он ее устало, снимая форменный китель,– что случилось?
– Ты не представляешь какая тут жуткая квартира! Это еще хуже, что была у нас Остоженке в Москве!
– Не преувеличивай, дорогая,– улыбнулся Коноваленко, двигаясь на кухню,– у тебя так каждый раз на новом месте…
– Но…
– Ты лучше скажи, что у нас на ужин?– хмуро осмотрел пустой стол начальник управления НКВД.– Я жутко устал…
– Андрей…
– Ничего, как всегда…
– Андрей!
– Я, пожалуй, посплю пойду…
– Тебе плевать на меня?– возмутилась Валентина, перегородив дорогу своему мужу, направляющемуся в спальню.
– О чем ты?
– А о том, что я уже двенадцать лет бегаю за тобой из города в город, из района в район, а ты делаешь карьеру! Постоянно эти ведомственные дома, сменяющие одни другие, мы несёмся из одной республики в другую и обратно, даже не задерживаясь где-то больше года. И все это время я здесь одна, готовлю тебе поесть и жду…Я все время жду тебя вместе с этой атмосферой могильников, которая витает в этих съемных квартирах!
– По-моему, ты слишком перенервничала…
– Я одна! Слышишь! Одна! Тут не то, что перенервничаешь, тут впору с ума сойти!
– Валя…
– Что, Андрей? Когда ты звал меня замуж, то клялся, что никогда меня не оставишь, будешь заботится обо мне, а в итоге? В итоге наш сын растёт с бабушкой, я, как затворница торчу в квартире, а ты строишь карьеру…
– Я хочу, чтобы вы были счастливы,– вздохнул Коноваленко, понимая, что ссоры не избежать.
– Что-то у тебя не очень-то получается,– хмыкнула Валентина, уступив дорогу мужу в спальню. Так было всегда. Она злилась, ругалась, пыталась бороться, но в итоге карьера всегда побеждала. На глаза накатили слёзы. По щеке сбежала слезинка, потом еще одна и еще. Ей стало душно.
– Извини…– покачал головой Коноваленко, выйдя из кухни.
Что ей его извинения? Будто они могли что-то изменить? Что она видела за все время их долгого брака? Череду квартир? Редкие минуты счастья и внимания, когда родился Глеб?