Высшая Каста - стр. 32
– Новая одала будет еще лучше, – мрачно ухмыляюсь я, возвращаясь к замечанию Дага и чувствуя зарождающее внутри предвкушение. – Как тебя зовут? – глядя на темноволосый затылок девушки, смиренно приклонившей передо мной колени, спрашиваю я. Приподнимаю ее лицо за подбородок, лаская пальцами нежную кожу.
– Айя, мой Амид, – чуть слышно шепчет она с благоговением. – Но ты можешь звать меня, как пожелаешь, – сверкающими от восторга глазами смотрит Айа. Не поворачивая головы, я обращаюсь к наблюдающему за представлением стражу. – Даг, тебе нравится Айя?
– Очень, господин, – поступает ожидаемый ответ. Я чувствую, как напрягается одала, и взгляд ее, только что так восторженно изучающий мои черты, наполняется страхом. Она смотрит на огромного Дага, чье лицо покрыто шрамами и многодневной щетиной, и мне не нужно использовать свои ментальные способности, чтобы понять, как она напугана.
– Айа, – мягко произношу я ее имя, растягивая буквы, – я хочу, чтобы ты удостоила чести моего боевого друга самым изысканным удовольствием из тех, которым тебя обучали в Плезире, – выражение отвращения появляется на лице девушки, когда Даг расплывается в похотливой улыбке, чуть ли не хрюкая от предвкушения. Не теряя времени, он начинает развязывать шнуровку на своих штанах, не сводя жадного взгляда с охваченной ужасом девушки. Она по-прежнему держится за мою руку ещё с большим отчаянием, с мольбой ища на моем лице признаки милосердия.
– Выполняй мое пожелание, Айя, – погладив ее по щеке, произношу я чувственным шепотом. И ощущаю спиной дрожь второй одалы, на глазах которых ее подруге предстоит страшное унижение. Но разве можно назвать унижением исполнение воли их господина, их Амида. Цель одал – ублажать меня так, как я пожелаю. И это мое желание.
– Нет, Амид, умоляю. Я не смогу, – в янтарных глазах блестят слезы отчаяния, и она снова неистово целует мою ладонь, пытаясь своими слезами разжалобить того, кому не знакомо ни сочувствие, ни милосердие. Мне нужно ее боль и агония. Сейчас. Особенно сейчас!
– Не сможешь? – обманчиво ласковым голосом вопрошаю я. Она качает головой. Полные губы дрожат. Я освобождаю руку из ее захвата и ударяю по щеке, отбрасывая в сторону. – Неповиновение Амиду требует немедленного наказания, – неумолимо заявляю я. Девушка начинает рыдать в голос, держась за покрасневшую щеку. – На колени, Айа! Ползи к Дагу и сделай так, чтобы он остался доволен, иначе придется ублажать всех его воинов до конца своих дней, – мрачно обещаю я.
Издав громкий вскрик, девушка делает то, что ей говорят, и ползет к спустившему до колен брюки Дагу, нетерпеливо поглядывающему на нее из-под отяжелевших от возбуждения век.
– Что встала? Продолжай одевать меня или хочешь присоединиться к подруге? – не оглядываясь на почти не дышащую за моей спиной вторую одалу, резко выговариваю я. Девушка поспешно исправляется, накидывает на мои плечи светлую рубашку, тщательно расправляя каждую складку на ткани.
Даг, тем временем, хватает за волосы оказавшуюся в его распоряжении девушку, грубо тянет ее голову вверх, нетерпеливо толкаясь огромным членом в закрытые губы. Звонкая увесистая оплеуха и отчаянное рыдание, переходящее в сдавленное мычание, говорят мне о том, что Дагу удалось все-таки засунуть свой поршень в ее хрупкое горло. Девушка трясется и вздрагивает, давится и хрипит от каждого грубого проникновения мужчины, втрое превышавшего ее размерами и намеренно причиняющего боль. Даг —воин, ему неизвестно понятие нежности, как и мне. Ухмылка трогает мои губы, когда рыдания Айи прекращаются, как и ее сопротивление, и приходит момент смирения и принятия неотвратимости происходящего. Огромные ручищи рвут ее волосы, и она безвольно позволяет Дагу насиловать ее.