Высшая форма логики - стр. 22
– Вот смотри, – Игнат показал тонкой металлической клюшкой на внутренности разобранного замка, – для нас с тобой важно, чтобы эта вот штуковина нажала вот на эту хреновину… Понятно?
– Да.
Если придерживаться хронологии событий, то первоначально штуковина с хреновиной назывались как-то иначе. Котов Веронике даже маленькую лекцию прочел про отличия сувальдных, ригельных и цилиндровых замков. Кондитер, правда, не очень прониклась и заскучала. Дабы у той окончательно не размякла тяга к знаниям, Котов быстро перешел к практическим занятиям, и вот тут-то и возникло много непонятностей.
– Игнат, – кисло поинтересовалась ученица, – ты автомобильные права как получил? Купил, украл или, как я, три месяца таскался на курсы по вождению? – Догадливый Котов признал вопрос риторическим и не ответил. – Прежде чем посадили всех блондинок за руль, – продолжила Ника, почесывая свой гнедой затылок, – нас черт знает сколько времени заставляли теорию зубрить. А ты хочешь, чтобы я за пять минут заучила все эти термины? С сувальдами… Да они меня только путают и отвлекают! Я не собираюсь быть слесарем, Котов. Будь проще, – попросила ученица.
И Котов стал. Тыкая стальной палочкой с загогулиной на конце, показывал заинтересованной слушательнице, как двигаются внутренности замка. Что за что цепляется, какой подвох на каком месте возникает, чего нужно добиться для достижения конечного результата.
Занятия проходили в жарко натопленном закутке огромной слесарной мастерской, расположенной на задворках простаивающего завода. Закуток сей довольный согласием Вероники Окунев обозвал «полигоном»:
– Материальной частью и местом для занятий я вас обеспечу. Есть у меня на примете один симпатичный и уединенный полигон. Ни одной живой души не встретите!
Если не считать живой душой страшно мучающегося похмельем сторожа в огромном овчинном тулупе и валенках с калошами, то так оно и получилось. Сторож, практически не проявив к Веронике и Котову необходимого профессионального любопытства, довел их непосредственно до закутка, отгороженного от зала с токарными и прочими станками кирпичной кладкой, ткнул варежкой на верстак, где лежали коробки с новыми замками, и ретировался, оставив после себя могучий выхлоп перегара.
…Котов протянул Веронике две тонкие железки – уже упомянутую клюшку и кусок изогнутой проволоки – и показал прилежной слушательнице на замок, зажатый в слесарных тисках:
– Попробуй. Замок простенький, ты справишься. Главное, помни о том, что я тебе показал, так сказать, в разрезе.
Ника закусила губу, на секунду прикрыла глаза, представляя внутренности точно такого же, но разобранного замка… И храбро воткнула куда надо клюшку. Невероятно удивив саму себя и Котова, заставила замок открыться с первой же попытки.
– Да ладно… – удивленно протянул Игнат, – так быстро? Ловкие же у тебя пальчики, подруга.
Мадемуазель кондитер издала носом победный трубный звук. Попробовал бы Котов за час слепить из кондитерской мастики полсотни ежиков, грибочков и ушастых зайчиков! Так бы пальцы натренировал, что смог бы ремонтировать любую технику на ощупь. Папа Ники, например, всегда звал дочь, когда ему требовалось открутить какой-то особо вредный крохотный винтик отверткой неподходящего размера. И даже если нет отвертки в принципе. Однажды дочка, поразив папку в самое сердце, сумела открутить миниатюрный вредный болтик пинцетом для бровей. Совсем не шестигранным, на минуточку.