Высшая форма логики - стр. 13

– Получается… – Вероника с непритворной беспомощностью оглядела мужчин, – мне ему звонить и назначать встречу?

– Да, – кивнул Котов и пожал плечами, – зачем тянуть? Назначай на завтра, на час дня.

Окунев достал из внутреннего кармана своего пижонского пиджака листок бумаги и положил его перед оробевшей Вероникой:

– Здесь адрес, позже отправишь его эсэмэс. ОК? И не нервничай! Громкую связь включить не забудь.

Для борьбы со страхами и комплексами у Вероники были два проверенных средства: маленько хряпнуть коньячку, как в случае с картами, или вызвать у себя прилив адреналиновой бесшабашности. Рядом с тремя сочувствующими мужчинами адреналин вызывался слабо, пить не хотелось совершенно, а потому первоначально разговор с Поплавским сложился так себе. Как будто антиквару позвонила мышь, замучившаяся потеть под веником.

– Доброго вечера, Аркадий Валентинович, это Вероника, – пропищала относительно добровольная помощница внутренних органов.

– И вам не хворать, незабвенная Вероника Дмитриевна! – потек из трубки густой до приторности голос антиквара. – У вас есть для меня известия, душа моя?

Слов нет, Веронике нравилось общаться с культурными людьми, использующими в речи литературные обороты, но антиквар так перебарщивал с витиеватыми любезностями, что появлялось подозрение: а не издевается ли он, зараза?!

А потому, задолбавшаяся с вениками мышь, получив от злости необходимый всплеск эмоций, мгновенно охамела:

– Душу я вам, драгоценный, никогда не заложу! С вас и старушек, приносящих в вашу лавку перстеньки с серебряными ложечками, за глаза и за уши! Встреча завтра, в час дня, адрес скину СМС. – И рыкнула: – Устроит?

– Да, – сипло согласился пораженный ее выступлением лавочник.

– Адью.

Вероника выключила телефон. Исподлобья оглядела примолкших мужиков и поинтересовалась:

– Ну как? Нормально?

– Высший класс, – кивнул Окунев и почему-то с сочувствием поглядел на всем довольного Ковалева.

Встречу Валентиновичу назначили в баре-караоке. Практически пустующем в разгар рабочего дня, вторника.

К караоке Вероника подрулила на своем новеньком «рено», приобретенном на премии от Тополева и облегченно выдохнувших страховщиков, узнавших, что «Поцелуй сильфиды» не считается украденным. Не оборачиваясь к сидящему на заднем сиденье Котову, буркнула:

– Ну? Я пошла?

– Да, с Богом, – отозвался Котов. – Все будет хорошо. Ни пуха ни пера.

Пробормотав в ответ старомодное ругательство, Ника выбралась из «рено», немного огляделась и, не найдя ничего подозрительного поблизости, поскальзываясь на обледеневшей парковке, порысила к входу. Обойдя вниманием гардероб и мало заселенный бар, за стойкой которого скучали две тощие нимфетки с кофе, Ника попросила конопатого секьюрити направить ее в сторону зарезервированного певческого кабинета под номером четыре и была сопровождена в нужном ей направлении. По дороге поинтересовалась для проформы у сопровождения:

– Кто-то из моих друзей уже пришел?

– Нет, – односложно отчитался рыжий.

Чего и следовало ожидать. Ника приехала немного раньше, Поплавский, по предположению Котова, появится минута в минуту.

Девушка зашла в весьма немаленький кабинет с пухлым диваном и парой кресел, обтянутых огнеупорным черным дерматином. Зябко поежившись, размотала шарф и сбросила на спинку кресла куртку. Потом застыла в центре комнаты и от нечего делать копнула вглубь себя: «Мне страшно или нет?»