Высокие отношения - стр. 12

– Ты не плохой парень, прости. Ты хороший парень, которому досталась не его жизнь.

Лукас криво усмехнулся, застегивая пояс. Надо же, как забавно получилось! Философствующая черная шлюха! Хотя ничего удивительного. Что еще делать, когда лежишь на спине, таращишься в зеркальный потолок, а на тебе пыхтит вонючий урод? Только размышлять. И выдумывать красивые фразы.

– Может и так, – спорить не было ни сил, ни желания.

– Прощай, большой хороший парень. Я буду молиться за тебя. Честно! – произнесла Стефи, когда Лукас переступал порог. Он остановился на миг, дернул головой, и пошел вниз. Не оборачиваясь. Надо же, «будет за него молиться!». Все шлюхи так говорят! Или не все?..

Внизу никого не было. Невидимка, впрочем, за Лукасом наблюдал – когда он подошел к калитке-двери, та распахнулась.

Улица встретила предутренней свежестью и розовой полоской неба над рекой. По небу ползли редкие облака…

На перекрестке, как раз напротив мокрого пятна, оставленного Лукасом час назад, все та же повозка «ночного извозчика». И он тоже на месте. С ехидной ухмылкой на бородатой роже.

– Привет, счетовод! Ну как тебе «Русалка», как тебе Ди?

– Кто-кто?

– Ди. Так зовут владелицу «Русалки». Высокая такая…

– Стройная, с синими волосами. Ты уже говорил, а я видел.

– Ну так вот, – нисколько не смутился «ночной», – ее зовут Ди. Разве не представилась? Странно! Уж такому известному счетоводу могла имя и назвать.

– Ой, да иди ты нахер, – отмахнулся Изморозь, – тебе вот, с утра делать больше нехуй, кроме как издеваться?

– Угадал, нечего, – пожал плечами извозчик, усмехнулся. – Могу отвезти туда, где подобрал, раз уж тебя тут не ждут неисправленные счета.

Тааак! Сдача с мерка! Зажулили! Лукас охлопал себя по карманам. Глухо звякнуло в потайном, на ноге. Не понял?! Изморозь лихорадочно зашарил, вытащил содержимое. Серебро было туго замотано в колбаску, как раз по размеру тайничка. Снова волшебство?

– Шлюхи, они такие! Особенно в «Русалке». Садись, счетовод. Много не возьму, вижу, что потратился.

Лукас молча ссыпал сдачу с золотого в кошель, метнув пару медяков «ночному» в лицо. Тот, конечно же, монеты поймал.

– Давай к «Драному Башмаку», не доезжая квартал, остановишься.

– Поехали…

До нужного перекрестка доехали в молчании.

– Бывай, друг! – махнул Лукас на прощание.

– Удачи, счетовод! – отсалютовал хлыстом извозчик, и повозка покатилась дальше, завершая свой ночной маршрут по улицам Сиверы.

*****

Изморозь медленно добрел до переулка, выводящего на кабак… И остолбенел.

Возле «Башмака» толпилось с пару дюжин стражников. Размахивали руками, тыкали пальцами, что-то обсуждали. Звучало «убили», «вырезали к херам», «поножовщина» и прочие, совершенно не радующие слова с привкусом свежей крови. Хуже всего, что в словах стражи звучала неприкрытая радость. Справедливо! Рейни достал многих…

Распахнулись двери. Из кабака вынесли носилки, накрытые окровавленным полотном. Под холстом угадывалось тело. Еще одно у входа, распростерто на брусчатке. Фуззи или Вуззи? Ого! Беднягу грохнули коротким копьем, да так, что острие насквозь прошло и попало меж камней, пришпилив тело к мостовой.

Лукас перевел взгляд на второй этаж. Чудом сдержал вопль. Из окна, с выбитой рамой – словно катапультой жахнули – свисала Иветт, повешенная на собственной косе. Из распоротого живота свисали кишки причудливой гирляндой.