Высматриватель - стр. 18

, и они слушают его, и чем больше людей сгенерировало его в своей голове, тем этот человек сильней. Они слушают его, они внемлют ему, день ото дня они живут по его правилам, они видят мир сквозь его глаза – это и есть истинное могущество.

Слушатели закричали, подняли субъективы и начали вспыхивать ими, выражая своё крайнее одобрение. Комната наполнилась каким-то едким ощущением, люди лезли по плечам, вставали друг другу на спины, ломились на сцену, чтобы хорошенько пыхнуть, они пыхали соседям в открытые лица, и кто-то закричал: я ослеп, а другой падал без сознания, но все они продолжали смеяться. А Гюн ничего не понимал, он двинулся к проёму, чтобы не остаться без взгляда, там был какой-то переход и надпись «Соглашение», гость торопливо кивнул и провалился в другое помещение.

Это был такой же лекционный зал, но люди там сидели на полу. Он уместился на малый свободный край, но тут же услышал, как около него носится странный шипящий звук, оглянулся и увидел, что по сторонам сидели женщины различных конструкций и лет, они недоуменно смотрели на него и шушукали местоимениями, перекладывая их с языка на язык. Гюн выслал лектору улыбку, дружественно покивал по сторонам, и вскоре тишина в зале восстановилась.

Лектор надвинула очки, вернула глаза на свои надписи и продолжила:

– Как они сидели, запертые в кармане уюта… Влюблённые. Лучами били вслепую, мучительная теснота ощущения и тела, быстрая теснота, разбитые лагеря сердец… Это было увлекательное занятие – пролазить в головы других людей, проявляться как человек, сформированный собственным образом, отпечатываться и врастать туда всё крепче и крепче, пока не появляется возможность красть питательные вещества партнёра, красть его время, но главное – становиться хозяином его взгляда. И теперь, куда бы человек ни смотрел, он видит через вот этот фильтр… Что бы он ни делал. Даже поцелуи. Когда они целуются, чтобы красть свет у другого, они не закрывают глаза! Это вы сразу можете понять: если он хочет из вас что-то вытащить, у него будут открыты глаза.

Гюн изо всех сил удерживал на лице состояние интереса, потому что на него смотрели гораздо чаще, чем на лектора.

– Да, люди привыкли высматривать друг друга. Они высматривают, и это называется семьями, и это называется вместе жить, хотя, конечно, они живут в отдельных световых телах, но многие верят, что однажды их можно будет соединить, и экономия света была бы возможна… Появляются дети – открытые запасы, это свет, который они пытаются изъять, но как им воспользоваться – вот в чём вопрос. Как его выдержать – этот тёплый, абсолютно чистый свет? Это подходит не каждому, и им это не подходит…

Всё было так мило и так бессмысленно, что Гюн совсем расслабился и протянул руку к голове, чтобы заслонить зевок, но лекторша уловила это движение и тут же очутилась рядом с ним.

– Я вижу, у вас есть какое-то возражение.

Гюн почесал подбородок:

– Ну что вы! Я согласен со всем.

– То есть вам кажется, что любви никакой и нет?

– Вы же сами только что говорили!..

Женщина наклонилась над ним и начала хлопать его ладонью по лбу.

– Это называется «вдалбливать», – пояснила она. – Это лекция, от слов «лекарь», «лечить», и вы должны усвоить то, что я говорю, иначе вы никогда не выздоровеете.

У Гюна даже дыхание перехватило от такой наглости, но он всё же собрался: