Вырай. Триединство - стр. 28
– Очень вкусно пахнет, очень, – раздался голос слева, видимо, из клетки рядом с клеткой Марины. – Найоклас, у неё кровотечение?
– Заткнись, упырь недобитый, – бросил мужчина. – Она не твой обед, так что заткнись. Простите, девушка, они…
– Ещё раз говорю, дорогой экзорцист: я сэр Грэгори. старше вас раз в двадцать, потомственный вампир, не чета укушенным новоявленным.
– Ух, доберусь я до тебя, сэр, – нахмурился человек. – Пикнуть не успеешь, как в пыль превратишься.
– Э, нет, – засмеялась нежить, – я здесь оказался задолго до тебя. Мало того, когда тебя и эту самочку отправят на удобрение, я всё ещё буду жить. Не уверен, что здесь, рано или поздно эти мерзкие людишки ответят за всё…
– Все мы рано или поздно пойдём на удобрение, – вмешался в перепалку миниатюрный человек. – Здравствуйте, миссис, не знаю вашего имени. Позвольте представиться: Найоклас, лепрекон. Не обращайте внимания на соседей.
– Да. Прости, что-то я забылся, – перешёл на «ты» бородач. – Добро пожаловать в клуб подопытных кроликов. Я Егор Кухарев. Сижу здесь уже четвёртый день, в обществе этих. Или ты не понимаешь русский?
– Марина. Сычкова. – Отвечать про язык не было смысла. – Что это за лаборатория? Что здесь изучают? Почему эти люди обращались со мной как… как…
– Как с мясом? – подсказал голос слева. – Просто вы с экзорцистом для них такие же монстры, как и мы с Найокласом.
– Они берут в плен всех, кто появляется на точке выхода? Откуда тогда столько населения? А если им нужны только колдуны, что они сделают с моими спутниками? – продолжила сыпать вопросами Марина, игнорируя нежить. – Зачем им моя кровь? Кто такой мистер Френдли? Почему я не чувствую Силу ни вокруг, ни в себе?
– Ишь ты, торопыга! – перебил Найоклас, и ведьма растерянно замолчала. – Дай хоть слово вставить, или тебе ответы не нужны?
– Я просто…
Дальше по коридору хлопнула дверь.
– О, а вот и наша дорогая Бетти, – довольно сказал сэр Грэгори. – Что-то она припозднилась сегодня.
Марина поняла, что шатается от усталости и аккуратно уселась на пол. От решётки отходить не хотелось, чтобы не пропустить новое действующее лицо.
Толстая одышливая женщина лет шестидесяти, видимо, та самая Бетти, медленно шла по коридору, толкая внушительную тележку. Вот она остановилась возле вампира, достала из тележки пластиковую бутылку с тёмно-бордовой жидкостью и протянула в клетку.
– Чья? – Услышала Марина.
– Собачья, – склонила голову набок Бетти. Говорила она на английском.
– Жирная корова! Ты же знаешь, что она мерзкая на вкус!
– Не хочешь, не пей, – пожала плечами женщина. – Новую жертву получишь не раньше воскресенья.
Сэр Грэгори жутко завыл. Бетти равнодушно ждала, а когда вампир наконец-то успокоился, мирно сказала:
– Вот и молодец. Приятного аппетита.
Она дотолкала тележку до Марининой камеры.
– Здравствуй, новенькая. И живая. Значит, так. Питьевую воду я привожу по вечерам, ведро выносит Феликс, утром. Ты его не бойся, он только с виду страшный, а так добрый. Но голыми сиськами перед ним не свети, мужик и без мозгов мужиком остаётся. Если вдруг полезет, ты его по заднице шлёпни ладошкой да прикрикни грозно. Он сразу отстанет. На вот, ужин твой. И с одеждой аккуратней, только через месяц чистую выдам. Если дотянешь, конечно.
Выпалив всё это почти без паузы, Бетти протянула сквозь прутья что-то вроде шаурмы – овощи, завёрнутые в слегка подгорелую лепёшку, заглянула в камеру, удостоверилась, что бутылка с водой ещё полная, и подошла к Кухареву, которому досталась такая же лепёшка.