Выпускной роман - стр. 8
– Пусть себе треплются, – равнодушно отозвалась Юля.
– Вот так номер! – Маняшка в удивлении вскинула красиво выщипанные бровки. – Вы что, поссорились?
– Ничего мы не ссорились...
– А чего же тогда...
– А ничего...
– Да, содержательный разговор у нас с тобой получается, – рассердилась Маняшка и пальцами с длиннющими ногтями развернула к себе лицо подруги, расцарапав ей при этом щеку: – А ну, колись, Юльша, в чем дело!
Юля сморщилась, потерла разом набухшую царапину и сказала:
– Вот как-нибудь отстригу тебе эти пыточные орудия...
– Юль, хочешь, сама остригу под самый корень, только скажи, что случилось. Вижу же, что ты сама не своя.
– Понимаешь, Мань, я что-то не вижу в школе того парня... ну который вчера на линейке... упал, в общем...
– Так он, говорят, руку сломал.
– Да ну?! – Юлино лицо так выразительно побелело, что Маняшка, произведя в уме нехитрые расчеты, выдала:
– Значит, из-за этого неустойчивого плейбоя ты подарила Юрку Максимова Светке Кузовковой? Ты что, влюбилась в этого Дунаевского?
– А он Дунаевский? Откуда ты знаешь?
– Да его вся эта дрянная школа знает! Первый парень на их деревне. Говорят, девчонки толпами дежурят под его окнами, о попорченной ручонке регулярно справляются и передачки с глазированными сырками носят! Хочешь пополнить их ряды?
– Н-нет... Не знаю... хочу...
– Так, значит, да?! – Маняшка облизнула яркие губки и задумчиво произнесла: – Ну... он, конечно, неплох, такой импозантный... но после этого падения... Нет... как-то глупо, несолидно, унизительно. Вот представь, идешь ты с ним по школьному коридору, а все вспоминают, как он завалился...
– А те, которые с глазированными сырками, выходит, не вспоминают?
– Выходит, что нет...
– Вот и я не буду!
– То есть Юрик – побоку?
– Побоку.
– О-о-о-ой! – протянула Маняшка. – Ты, значит, его этим «обрадовала» и он тебе назло с Кузовковой...
– Я ничего ему не говорила, – хмуро отозвалась Юля.
– Значит, сам допер! Слушай, ведь у вас все так хорошо было! «Ю» в квадрате: Юля-Юра... Чего тебе неймется! Подумаешь, какой-то Дунаевский! Мало ли еще тебе встретится в жизни дунаевских! Что ж, из-за каждого нового красавчика старых друзей бросать?
– Мань, я сама себя не узнаю. Я тоже думала, что с Юркой у нас все хорошо, лучше всех... А оказалось...
– И как же оказалось?
– Оказалось, что бывает по-другому...
– Это как же?
– Я пока не могу объяснить, Маня. Только я готова этому Олегу и сырки носить, и руку бинтовать, и еще что-нибудь...
– То есть любовь с первого взгляда.
– Возможно...
– А если он в тебя не влюбится, тогда что? У него, имей в виду, выбор огромный.
– Не знаю, что тогда буду делать... не знаю...
– Это наше место! – грубо прервала разговор подруг темноволосая красавица в дико короткой юбке и своим подносом сдвинула поднос Маняшки так, что ей пришлось его подхватить обеими руками, чтобы он не грохнулся на пол. При этом фаянсовый бокал с зеленым утенком на боку упал. Тонкая струйка жидковатого школьного чая мгновенно обогнула тарелку и полилась прямехонько на новые бело-голубые кроссовки Галкиной. Громко взвизгнув, Маняшка раскорячила ноги, чтобы спасти кроссовки, и... поднос таки рухнул на пол.
Все это произошло настолько быстро, что Юля успела только выскочить из-за стола, но помочь подруге уже не смогла.
– Зачем ты это сделала?! – спросила она девушку с красивой темно-каштановой гривой, которой происшедшее, похоже, доставило массу удовольствия.