Выпьемте чаю? - стр. 2
Некоторое время ему еще казалось, что сейчас они одумаются (не могут же не понимать, что оставили человека на улице и без денег), попросят прощения, выдадут хотя бы часть. Но звонков не поступало. В Москве стояли первые прохладные дни, а перед Виктором – первая ночь, когда его вещи нужно будет забирать неизвестно куда. Оплаченное время в квартире закончилось еще неделю назад. Еще неделю назад он обещал хозяйке, что рассчитается со своей зарплаты в первый же вечер. Непонятно было, где мыться, где заряжать телефон, куда идти. «Хорошо бы попросить социальную помощь. Ведь должны же быть в этом городе хоть какие-то социальные службы?!» – заносчиво думал Виктор. Но где находятся эти службы и как их найти, он не знал.
Сердобольная хозяйка квартиры дала ему на дорогу добрую дюжину пирожков и пакет сметаны. Солгала, что ей принес сын, но сама не ест, а отдать назад – обидится, а выбросить – неудобно.
Она же подсунула своему гостю и 250 рублей, пояснив, что неправильно подсчитала плату за электричество, что оказалось меньше. Уходить от такой доброты не хотелось. С трудом Виктор нашел в себе силы: собрал вещи, втянул воздуха в грудь и, высоко подняв голову, с пятью разной величины сумками, набитыми книгами, дисками и проводами, остатками домашней утвари, которой он обзавелся в общаге, одежками разных сортов, и с трудом, но вышел наружу.
Оказавшись на улице, Виктор сел на первый же подошедший к остановке троллейбус и поехал неизвестно куда. По дороге пытался обдумать, что делать, хотел позвонить приятелю, но было стыдно. «Приду, а у него семья! И живут в одной комнате. Ну, положат меня на пол, а дальше?» – рассуждал он. Захотел позвонить на вахту своего бывшего общежития: «Может, спросить, не пустят ли на ночь?» Подумал еще и о том, что неплохо бы зайти в институт, там, на кафедре, где была у него горстка знакомых, откровенно рассказать, что с ним случилось, но было стыдно. На мгновение появилось желание позвонить на работу, с которой его сегодня утром прогнали, и все-таки потребовать денег, но это желание он тут же и выгнал. Было противно даже слышать голоса этих людей. И новая идея – набрать телефон отца, сказать, что не справился, спросить, не смогут ли выслать хоть на первое время, хоть в долг, даже пообещать: «Я верну, как только с этой ситуацией справлюсь». Такая идея понравилась Виктору больше всего. «Они ведь все-таки родители, значит, поддержат!»
Набрав знакомый номер, который он уже не набирал месяца полтора, с тех пор как сообщил, что нашел в Москве великолепнейшую работу, Виктор сказал:
– Папа, выслушай меня, пожалуйста! У меня проблемы! Ты помнишь, я тебе рассказывал, что устроился в одну очень серьезную компанию? Я работал там хорошо! Все делал, все успевал! – Виктор чувствовал себя так, будто он в старшей группе детского сада оправдывается перед отцом за то, что нечаянно сломал игрушку. – На меня не жаловались! Даже никто и слова не говорил, что я делаю что-то не так, но в конце концов уволили и денег не заплатили… Как, в полицию?.. Полиция у нас такими делами не занимается! А если и будет, так я не хочу!.. Пусть они подавятся этими деньгами!.. Не можешь?.. Ну ладно… Извини… Я тогда сам разберусь!.. Как?.. Придумаю!.. При-ду-ма-ю! Ты, главное, матери не говори!.. Нет, мне ничего не надо!.. Сказал тебе: не надо!.. Не беспокойся!