Вынужденный брак, или Мама для дочки бандита - стр. 2

В глазах снова на секунду темнеет, и я медленно прикрываю веки – если сделать это слишком быстро, возникнет ощущение, будто кто-то включил цветомузыку, и голова закружится до тошноты. В последнее время такое происходит все чаще, не знаю, когда прекратится…

Листаем дальше! 

------------------------>>>

2. - 1 -

— Настя, помолчи и будь хорошей девочкой, — в его голосе сквозит привычное предостережение, и я узнаю собственного отца, который делает все молча и наперекор. Минутка откровения закончилась, можно поставить галочку в блокноте под названием «отношения с дочкой».

— Ладно, — отпиваю я апельсиновый сок, чтобы немного взбодриться от его кислинки на языке. — Зачем я здесь? Что тебе нужно.

Он сердито сверкает в мою сторону глазами, а потом ведет подбородком в сторону. По правую руку от нас два мужчины тихо обсуждают дела – это заметно по скованным позам и скучным выражениям на лице. К ним подходит этот пугающий Марсель со своим товарищем, и они тихо говорят о чем-то.

— В сером – Айдар Мухтаров.

— И?

— Он - довольно обеспеченный молодой человек…

Все еще не понимаю, как это может быть связано со мной – студенткой педагогического.

— Мне что с его денег? — хмыкаю я.

Отец снова дергает щекой, будто бы от нервного тика. Прикрывает глаза, поправляет волосы, вернее, делает все, чтобы оттянуть момент разговора, и я понимаю, что здесь что-то не чисто.

— Ну? — требую я. — Говори.

Он дергает плечом, сглатывает. Снова начинает разыгрываться какая-то мизансцена, в которой мне отведена роль наблюдателя, и по моим рукам и спине холодком начинает струиться плохое, неприятное предчувствие. Он что-то задумал, что-то, касающееся меня, и я уверена: его решение и предложение мне не понравится…

— Настён, — я тут же закатываю глаза. От того его уменьшительно – ласкательного «Настён», не предвещающего ничего хорошего, хочется сбежать куда подальше. — Дела у меня скатились к черту. Последняя сделка подрубила все, имущество уходит банку, счета арестованы. Да что говорить…мой собственный арест – почти решеное дело.

От этой новости будто от удара в грудь с шумом выплескивается весь воздух. Голова немного кружится, и я хватаю кислород, как рыбка на берегу реки, лишенная своего привычного окружения. Эта новость, преподнесенная здесь, в этом роскошном зале, украшенном золотыми виньетками, среди нарядных женщин, сверкающих драгоценностями, галантных мужчин, огромного количества дорогой еды и праздничного алкоголя, кажется неуместной шуткой.

Но, судя по серому и изможденному лицу отца, ему точно не до шуток.

— А ты у меня одна останешься. Без денег, без жилья, как ты проживешь-то.

Понимание плотной красной пеленой ярости ложится на глаза. Так он перед своим арестом продать меня решил! Какому-то владельцу заводов-газет-пароходов!

— Подожди, — дотрагивается отец до моей руки, видя, как во мне начинает закипать злость на его невысказанное предложение. — Тебя же никто не заставляет. Ну подумаешь, мужик. Что, у тебя мужиков не было? Все так живут. Здесь полно таких девчонок, Насть.

 — Подложить под какого-то сморчка решил? — звенящим от напряжения голосом спрашиваю его, а он только качает головой: мол, ты все не так поняла, это все фантазии и неверные выводы. Но по тому, как он обменивается долгим взглядом с этим самым Айдаром Мухтаровым, я понимаю, что попала в яблочко. Ха! Разыгрывает из себя любящего отца – будто беспокоится о будущем дочери и потому предлагает такую…похабщину! — Да пошел ты!