Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры - стр. 29
– В принципе, все перечисленное у них имеется. Единственной проблемой является отсутствие судна. А договориться проводить учебные погружения водолазов в интересующем нас квадрате вполне возможно. Но делиться придется. Причем со многими.
– Со многими – это скверно. Самим бы хватило, – пробурчал Иван. – К тому же нам пока и делиться-то нечем. Сперва надо найти само судно.
– Ну, координаты у вас имеются. Глубину знаете?
– Сорок один метр.
– И глубина известна. Остается протралить этот участок моря, и все.
– А у вас уже и тралы имеются? Просто историей развития минного вооружения я не интересовался и не в курсе развития средств борьбы с минами.
– А чего там сложного? – пожал плечами Иениш. – Между двумя судами протягивается длинный трос, утяжеленный посередине свинцовыми грузами, и неспешно буксируется вслед за идущими параллельно судами. Если какой объект на дне будет, трос непременно за него зацепится.
– Н-да, такими методами мы провозимся не один год. К счастью, у меня имеется куда более совершенное средство обнаружения подводных объектов. Покупал для рыбалки, но и для поиска затонувших кораблей он должен сгодиться. Во всяком случае, производитель гарантировал четкую картинку на глубинах до трехсот метров. Правда, в пресной воде. Но будем надеяться, что на сотню метров вглубь Балтики он тоже достанет. Все же вода здесь не сильно соленая.
– И что же это за средство такое интересное?
– Называется эхолот. Он посылает в воду звуковой сигнал, и когда тот отражается от дна, ловит его и на основе расчета времени отсылки и приема сигнала, сопоставляя его с данными по распространению звуковой волны в воде, выводит на экран все встреченные на пути звуковой волны объекты. Правда, аппарат у меня совсем небольшой и донельзя бытовой, а не специализированный. Отец у меня с удочкой всегда любил посидеть, вот для него и брал. Так что обследуемый участок тоже не сильно широким будет. Но, на мой взгляд, это все же лучше предложенного вами способа. Единственная проблема в том, что для его работы нужно электричество определенного напряжения и силы тока, которое в настоящее время можно получить только на моем катере. Вот только в силу особенностей моего катера, мы вряд ли сможем использовать его в поисковых работах – его топливные баки отнюдь не бездонны, и как минимум треть я уже потратил. А дизельное топливо еще вряд ли известно.
– Я о таком топливе и не слышал. Что оно собой представляет?
– Это относительно тяжелые фракции, оставшиеся после переработки нефти и выделения из нее бензина и керосина. Но все же более легкие, нежели битум. К тому же там еще целый цикл очистки требуется, чтобы не засорять двигатель и топливопровод всяким шлаком.
– Керосин, бензин и соляровое масло – вещи известные. Машинные и цилиндровые масла, как и дегтярные, тоже из нефти получают. А вот про дизельное топливо слышать не приходилось. Видимо, действительно еще не научились выделять, – подтвердил догадку Ивана Протопопов.
– Вообще-то, у дизельного топлива имеется простонародное название – соляра. И оно как раз очень созвучно с названным вами среди прочего соляровым маслом. Но даже если данное масло является подобием дизельного топлива, заливать его в баки моего катера значит подписать двигателю смертный приговор. Мне, еще когда подбирали дизель, накрепко вбили в голову одну простую мысль – заправляться можно только очень качественным топливом. Потому ходить своим ходом мне сейчас противопоказано. Во всяком случае, пока химики не смогут разобраться в химическом составе имеющегося на борту «Шмеля» топлива и после повторить его уже в местных условиях.