Выхода нет - стр. 23
В ответ тишина.
Со всей силы Рафаэле ударил ногой в дверь и вышиб её. Вот это сила. Дверь с треском упала на пол. Мы с братом ворвались в комнату Патриции, и оба замерли на полпути. Невыносимый укол ужаса впился мне в кожу, обжигая и пронизывая всё тело с головы до ног. Наша сестра лежала на кровати с закрытыми глазами и свисающей с кровати рукой, а на полу валялся стакан с пролитой жидкостью. Картина застыла в глазах. Рафаэле первым бросился к сестре и начал проверять её пульс.
– Белла, пульса не слышно. Срочно беги за помощью и зови нашего врача, он был у отца.
Я стояла неподвижно, мои глаза были устремлены на сестру, которая не шевелилась.
– Белла, чёрт возьми! Ты слышишь, что я сказал?! – закричал Рафаэле.
Я, не сказав ни слова, развернулась и умчалась вниз к отцу, ему делал капельницу наш семейный док. Отец всегда делал курс капельниц, которые давали ему силы и хорошее самочувствие.
– Отец! – кричала я, врываясь в кабинет без спроса, как он не любил.
– Белла, что случилось? – Отец подскочил с кресла.
Я бросилась на доктора и начала тянуть за руку, что было совсем не принято у нас в Обществе, мне было всё равно.
– Прошу, доктор, пойдёмте скорее, Патриции плохо, она что-то выпила, и у неё не прощупывается пульс.
– Что ты говоришь, Белла, что с Патрицией? – Отец сорвал капельницу, и мы быстро помчались в комнату сестры.
Когда мы забежали, доктор бросился к сестре, а отец схватил Рафаэле.
– Сын, что тут происходит? – Отец тряс Рафаэле со всей силы.
Но по взгляду брата я поняла, что всё кончено. В его глазах стояли слёзы, он никогда не плакал. Я покачала головой и попятилась назад.
– Нет… нет, это не правда, сестра так не поступит со мной.
Слёзы и истерический крик вырвался из меня, и я бросилась к сестре, боясь смотреть в её великолепное и бледное лицо. Я схватила её руку и поняла, что она безнадёжно ледяная.
Док подошёл к отцу и положил руку на плечо.
– Мне очень жаль, Витторио, она мертва. Это был яд, – он указал на стакан. – Прошло слишком много времени, видимо, это случилось глубокой ночью.
Отец не мог выдавить ни слова, а слёз не могло и быть. Он не мог позволить себе слёзы, отец – член мафии, а мафиози не плачут. Он подошёл к сестре и ко мне. Я держала Патрицию за руку и целовала её, мои горькие слёзы обжигали всё лицо, разум затуманился. Отец погладил сестру по голове.
– Почему ты так с нами поступила, дочка? – Он продолжал гладить её волосы, и его глаза сказали о многом, том, что он не мог произнести вслух.
Отец повернулся к брату.
– Рафаэле, позаботься о том, чтобы твоя мать и младшая сестра не заходили сюда, после того как приедут.
Но было уже поздно. Альфонсо, моя мать и сестра уже бежали наверх, наверное, наши домработницы рассказали, что что-то случилось и были крики.
Мама вбежала в комнату сестры и ахнула, когда увидела ужасную картину, но мне было всё равно, я продолжала держать сестру за руку и говорить, что я с ней.
– Джианна, не надо. – Отец подошёл к матери и взял её за руку, но мать уже на ватных ногах шла к сестре.
Она опустилась на колени перед сестрой и горько зарыдала. Она целовала руки и щёки сестры, просила её встать.
– Мама, прекрати, – сказала резко я, но она не обращала внимания и продолжала горько плакать.
– Рафаэле, уведи Адриану.
Моя маленькая сестрёнка так и осталась стоять в дверях, тихо плача. Рафаэле взял её за руку и увёл, перед этим кинув горький взгляд на нашу сестру.