Выход 493 - стр. 41
– Чего уставился? – знакомый голос мгновенно вывел его из состояния нирваны.
– Илья Никитич, извините, я…
– Я вижу. Попроще лицо сделай и не пялься на нее так, будто призрак увидел, она этого не любит.
– А кто это?
Стахов помолчал, безразлично окинул взглядом продолжающий спор военный ареопаг и снова затянулся. Он курил постоянно, был закоренелым курильщиком, наверное, лет с семи, но, как ни странно, никогда не кашлял, хотя пальцы и ногти на руках уже из пожелтевших давно превратились в коричневые, а были бы на голове волосы – независимо от цвета к сему времени стали бы как стог сена.
– Юля, – ответил он, спустя длившуюся для Андрея вечность минуту.
– Юля, – повторил Андрей, не замечая, как его лицо расползается в глупой улыбке. – А кто она?
– Девушка, не видишь, что ли?
– Я понял, что девушка. Но откуда она взялась здесь? Я никогда раньше ее не видел.
Минуту спустя пространство внутри «коробки» опустело. Люди, словно испугавшиеся солнечного света насекомые, скрылись внутри машин, а вместе с ними, будто растаяв в воздухе, исчезла и потрясшая Андрея девушка. Он не знал, в какой именно отсек «Форта» она вошла, ему достаточно было смотреть на то место, где она только что стояла, поглощая глазами вылепленный воображением ее силуэт.
– Ты многого еще не видел. Но это же не означает, что этого не было. – Стахов прошелся взад-вперед, то приседая, то, наоборот, вытягивая шею, как жираф, и крутя головой во все стороны. Андрей понимал, что ему следует заняться тем же, а именно проверкой герметизации купола в местах его крепления к машинам, но его взгляд словно расфокусировался, стал каким-то отвлеченным, мечтательным и настолько влюбленным, что даже Стахов не стал ничего говорить.
Кто знает, возможно, он вспомнил себя в таком же возрасте, когда впервые увидел в школе чудесную девушку по имени Ольга, после сыгравшую в его жизни важнейшую роль и не давшую ему умереть в то время, когда он желал этого превыше всего. А возможно, знал, что больше такой возможности у парня не будет, так пускай помечтает вдоволь хоть сейчас.
И определенно в чем-то был прав.
– Товарищ командир батальона, – поднял на Стахова глаза Андрей, лениво перемешивая ложкой в армейском котелке пахнущее размокшей древесиной варево, – можно вам задать вопрос?
– Андрей, кончай ты паясничать, – скорчил кислую гримасу Стахов. – Какой я тебе командир батальона? Где ты его видишь, батальон этот?
– Простите, – втянул шею тот и извинительно улыбнулся, – по старой привычке.
– Здесь мы все на одной должности, Андрей, – напомнил Стахов, облизнув губы. – Сборище смертничков.
Он отложил в сторону пустой котелок, затем, немного повозившись, достал из своего вещмешка алюминиевую кружку, бросил туда щепотку сушеной травы из бумажного свертка, похожего на тот, в котором он хранил табак для своих самокруток, и залил в нее кипятка.
– Чай пить будешь?
Андрей покачал головой. В такую жару о горячем чае ему думать совсем не хотелось.
– И напрасно. – Илья Никитич поднес кружку к губам и легонько подул на парящую жидкость. – Это специальный сбор трав, помогает лучше перенести жару. Таки не хочешь?
– Нет, спасибо.
– Послушай, – Илья Никитич отставил кружку на круглый раскладной столик, – я уже говорил, мы здесь все наравне, между нами теперь нет старшего и младшего по званию, окромя, естественно, Кирилла и старших по борту… хотя эти так, для галочки. То есть я хочу тебе сказать, что не обязательно каждый раз спрашивать, можно ли задать вопрос, потому что – конечно, в чем проблема? Валяй, но ты ведь умный парень, Андрюша, и должен знать, что есть много вещей, о которых мы с тобой никогда не сможем поговорить по душам. Как друг с другом. Ты меня понимаешь?