Выглядит, как безумство… Если бы не было правдой - стр. 2

– Пап? – Дэвид взял буклет из рук Мартышки и еще раз внимательно пробежался по тексту.

– Что сын? – сказал Рон Бронсон и, кажется впервые за прошедшие полчаса, оторвал взгляд от шахматной доски. В комнате воцарилась странная, внезапная тишина. За окном прекратился ветер. Ветки деревьев, подпиравших северную стену, перестали бить в окно. И синица, чья неуемная, безостановочная трель журчала с восхода солнца, замолчала.

Дэвид сел на диване, взгляд его продолжал бежать по тексту:

– Они прислали нам приглашение.

– Кто прислал?

– Нейротэк. – Дэвид взглянул на отца и показал ему внутреннюю часть буклета. – Они предлагают нам скидку на «антропоморфа».

– Нейротэк? Хм… – Рон Бронсон нахмурился и почесал гладко выбритый с утра подбородок. – Кажется у твоего друга, как его…

– Мориса.

– Да, Мориса. – кивнул мистер Бронсон. – отец работает у них.

Рон Бронсон окончательно потерял интерес к доске и развернулся всем корпусом к Дэвиду, бросив отсутствующий взгляд на ползущего черного коня.

– За них просят, как за целый дом. – Задумчиво произнес отец и снова прищурился, как видно готовясь задать следующий вопрос. Его глаза блеснули лихорадочными искрами.

– Я не думал о них. – добавил он и Дэвид заметил, что голос отца не был наполнен той неуловимой, но ощутимой энергией, позволяющей верить в его слова.

Странно, подумал он, если отец думал о покупке «антропоморфа», зачем ему скрывать?

– Они указали его возраст, и может быть… пол? – снова спросил отец. – Какая скидка?

Внезапно очнулась Мартышка. До сих пор она завороженно слушала беседу отца и старшего брата. Она скорчила брезгливую, любимую всеми милую рожицу.

– Кто такой морф, папа?

Дэвид погладил Мартышку по животу. Только он, проверенный временем успокаивающий жест мог заставить ее замолчать. В семье Бронсонов было не принято говорить «не мешай» или «помолчи». Они были дружной, образцовой семьей.

Девид уткнулся в листовку и, цепляясь взглядом за числа, пробежал текст по диагонали. Когда он посмотрел на отца, тот выпрямился в кресле от возбуждения.

– Девяносто процентов. – произнес Дэвид.

– Да ладно? – Рон Бронсон так и остался сидеть с открытым от удивления ртом. – Сколько ж это будет?

– Я не знаю, пап. – Дэвид на всякий случай посмотрел в буклет. – Здесь нет цены.

Отец еще никогда столько время не сидел молча, улыбаясь, собственным мыслям. Карандаш, которым он по старинке записывал ходы, беспокойно трепыхался, путался в пальцах. В конце-концов он упал на стол, покатился, бесшумно прыгнул на ковер и нырнул под кресло.

Рон Бронсон отмахнулся от шахматной доски. Он принужденно посмотрел на часы.

– Поверить не могу, что мы обсуждаем тут покупку живого человека. – отец встал и направился к выходу из гостиной. Он указал на сестру. – Нам пора. Одень ее во что-нибудь приличное, не то мать будет злиться.

Глядя на отца Дэвид вспомнил, когда в последний раз тот выглядел расстроенным – когда Мартышка только-только появилась на свет и ее пришлось на две недели оставить в госпитале под ультрафиолетовым одеялом. Втроем они ждали, когда уровень кальция в крови у малютки придет в норму, а отец взял отпуск и сутки напролет жил в больничном коридоре интенсивной терапии. В реанимации было окно. Сквозь него Рон Бронсон глядел на капсулу с дочерью внутри.