Выдыхая боль - стр. 7

— Только никому ни-ни, обещаешь? — отчётливо прозвучал голос женщины из кадров, и всё остальное просто перестало меня волновать, навострила уши и слушаю.

— Аня, ну о чём речь, могла бы и не говорить. Я могила, ты же меня знаешь.

— Мне Виктор Аркадьевич звонил и просил, чтобы я ему на почту скинула личное дело твоей новенькой.

Мои навострённые уши поникли, как, впрочем, и я сама. Похоже, скоро мне пригодится коробка, чтобы унести отсюда личные вещи.

— Вот же мерзавка, а ещё неглупой прикидывалась, — выкрикнула Арнольдовна и судя по треску, чем-то долбанула по столу, но точно не кулаком, стиплером или дыроколом. — Интересно, что же она натворила?!

— Таня, положи телефон, прежде чем эту Иванову на ковёр вызывать, выслушай историю до конца.

— То есть это ещё не всё?

— Нет. Через пять минут после финансового директора позвонил генеральный и тоже приказал отправить ему личное дело Киры Ивановой! Представляешь?!

Не знаю, как начальница отреагировала, но я открыла рот и о-очень сильно выпучила глаза.

— Кира, а ты что там потеряла? — раздалось совсем близко, и я от неожиданности дёрнулась и долбанулась макушкой об стол.

— Ой, — морщась от «потрясающих» ощущений, посмотрела наверх и столкнулась с подозрительным взглядом любительницы потеть, чтобы не заболеть.

Ёпереганды… Лидия Григорьевна у нас передовик по доносам, и глазом не моргнёт, наябедничает Терминаторше, что я тут возле её кабинета ухо на корточках грела, да ещё приукрасит. Если немедленно не придумаю правдоподобное объяснение — мне каюк.

Может, у меня ложка за стол завалилась, и я её ищу?

Ага, а где эту ложку возьму?

— Сахар просыпала, — одну руку положила на пол и использую её как савок, а другая у меня вместо веника, заметает несуществующий сахар.

Лидия Григорьевна вне зависимости напялены ли на нос очки или нет, постоянно щурится и документы разглядывает через лупу, значит, слеповатая, что в данный момент как нельзя кстати.

Старшая коллега неодобрительно цокнула и строго ткнула в меня пальцем.

— Если на нас нападёт полчище тараканов, лично я знаю, кто этому поспособствовал. Кира, и вот здесь обязательно прибери, — женщина начала туфлей топать по полу. — Сахар под ногой прямо хрустит.

Пряча улыбку, кивнула.

Вот что значат вредность и богатое воображение, сахара нет, а хруст есть.

За рабочее место вернулась с раздражением на коллегу, Лидия Григорьевна чайник включила, и конец разговора я не услышала, а ещё израсходовала весь запас влажных салфеток, вытирая пол вокруг закутка.

Кадровик ретировалась из кабинета Терминаторши, так же спешно, как заходила, и мой стационарный телефон тут же ожил.

Не питая иллюзий, кто звонит, с неохотой подняла трубку.

— Ребёнок, для предлога хватай в зубы первый попавшийся документ и дуй ко мне. Пытать тебя буду.

— Вызывали, — с понурой головой явилась на экзекуцию.

— Проходи, присаживайся и рассказывай, — нервно барабаня по столу длиннющими и, соответственно, опасными кровавого цвета ноготками, обманчиво ласково велела начальница.

— О чём?

Честное слово, режим дурочки не планировала включать, он сам как-то включился…..

— Ребёнок…

Оказывается, неправильное прозвище приклеили нашей Татьяне Арнольдовне, ей больше подходит Ганнибал Лектер, что сидит за пятью решётками сразу, но только одними словами и видом кошмарит всех и вся.