Вычисляя звезды - стр. 41
Натаниэль фыркнул и вынул из холодильника бутылку джина.
– Твой великолепный муж… Погоди. – Он отошел к двери в гостиную и спросил: – Линдхольмы, мартини желаете?
Мне отчаянно захотелось на него наорать! Вот же любитель раздразнить любопытство, а затем сделать нарочитую паузу!
Приглушенный разговор в гостиной смолк, и Юджин ответил:
– Ей-богу, желаю. Если, конечно, жена не возража…
Тут он охнул, как будто получив удар под дых, и из гостиной заструился голос Миртл, и голос тот был слаще меда:
– Спасибо, Натаниэль. Буду безмерно благодарна. Можно мне двойной?
Хорошо, что я как раз ополаскивала терку, и шум воды заглушил мой сдавленный смешок.
По крайней мере, до Среднего Запада кислотные дожди еще не добрались, и чистая вода здесь была еще не в дефиците. А ведь многие беженцы до прибытия на базу были лишены этой роскоши.
Я напомнила о себе:
– Двойной считаю отличной идеей!
Натаниэль развернулся в дверях. Его брови застыли в удивлении.
– Вообще-то из нас двоих на совещании был только я.
– Мне в лечебных целях. Да и тебе двойной в общем-то не помешает.
Заправка для салата была готова, но ее мы добавим прямо перед самой трапезой. Что еще осталось? Ага, проверить тальярини.
Я вернула разговор в интересующее меня русло:
– Ты рассказывал об Эйзенхауэре и о том, как ловко продемонстрировал ему свою гениальность.
– А, точно, точно. – Он выудил из шкафчика кувшин. – Ну… После того как мое впечатляющее красноречие вкупе с ораторским искусством покорили всех присутствовавших, я поверг Эйзенхауэра в молчание, вручив ему твой гениальный, в высшей степени обстоятельный доклад. Не то чтобы он с ходу разобрался в твоих расчетах, но…
– Ну вот, видишь, что я говорила! На вашем сборище я и в самом деле оказалась бы абсолютно лишней.
Я открыла духовку, и лицо мне обдало жаром. Двести тридцать градусов. Хотя и значительно меньше, чем температура ударной волны, недавно накрывшей Вашингтон.
– Между прочим, отвечая на некоторые его каверзные вопросы, мне пришлось юлить, что ужу на сковородке. – Натаниэль обычным стаканом отмерил джин и перелил в кувшин. – Но как человек военный, он достаточно разбирается в ракетном деле, дабы понять, что Советам, при нынешнем уровне их развития, изменить траекторию астероида в космосе не по зубам.
– Слава богу. – Я сняла с тальярини фольгу и отправила противень, чтобы сыр подрумянился, обратно в духовку. – Как с погодой?
– Погода сегодня была превосходной.
– Ты прекрасно понял, о чем я спрашиваю.
– Конечно. И ты пойми, что в такой ясный день убедить людей в том, что скоро разразится климатическая катастрофа, весьма и весьма непросто. – В дело пошла бутылка вермута. – И кроме того, «военная значимость» отсутствует, и потому генерал счел поднятую нами проблему не срочной.
– Львиная доля доклада была как раз о климате! – Надо было все же сходить с ним. В следующий раз – непременно отправлюсь. Да, в следующий раз так и так придется. – Так что? Тебе организуют встречу с президентом? И каков твой план?
Он пожал плечами и извлек из холодильника форму со льдом.
– Пытаюсь пробиться. Эйзенхауэр сказал, что поспособствует решению вопроса, но без советской угрозы срочности в том не видит, а временно исполняющий обязанности президента Бреннан, понятное дело, по самые уши увяз в собственных текущих проблемах, да и все его нынешние интересы сводятся лишь к скорейшему восстановлению федерального правительства.