Вычисляя звезды - стр. 12

«Сессна» была чертовски хорошим планером, но угоди нечаянный камешек с небес ему в крыло, нам, пожалуй, и единственного шанса на спасение не представилось бы, хотя и теперь на более-менее благополучное приземление у меня имелась лишь одна попытка.

Между полями проходила дорога, способная на первый взгляд послужить нам вполне приемлемой посадочной полосой, если бы не заборы. Выбора не было – придется садиться на поле.

Будучи в составе «ОС», поломки двигателя в самолете, случавшиеся частенько, я воспринимала само собой разумеющимися, но для Натаниэля это было впервые.

Краем глаза я заметила, что он сжал побелевшими пальцами микрофон, поднес его ко рту и голосом столь ровным, что я в очередной раз мужем возгордилась, произнес:

– Башня Райт-Паттерсон, это – «Сессна» Четыре-Один-Шесть Браво. У нас чрезвычайная ситуация. Отказал единственный двигатель, и мы совершаем вынужденную посадку в поле…

Он нащупал карту.

– Башня Райт-Паттерсон «Сессне» Четыре-Один-Шесть Браво, – раздалось из динамика. – Мы не спускаем с вас глаз. Просто сосредоточьтесь на приземлении. Башня Райт-Паттерсон Сабле Два-Один. Проследуйте над ними, чтобы точно определить, где они приземлятся.

– Сабля Два-Один Башне Райт-Паттерсон. Уже нахожусь над ними.

Над головой возник и стремительно удалился рев реактивных самолетов – это над нами пролетели майор Линдхольм и его ведомый.

Причиной смерти собственного мужа мне стать чертовски не хотелось, и я его спросила:

– Ты пристегнут?

– Разумеется, – подтвердил он, но я-то видела, что замок ремней безопасности он защелкнул только после моего вопроса, и, следовательно, спросила я его как раз вовремя. – Могу ли я… хоть чем-нибудь помочь?

– Держись крепче.

Я посмотрела на высотомер.

– Но все же…

Он просто стремился сейчас быть нужным, но времени на увещевания у меня не было вовсе, и я велела ему:

– Молчи.

Я, насколько это было возможно, сбросила скорость, и нам навстречу вздыбилась земля. Тут я слегка задрала нос самолета в расчете на то, что поверхности поля первым коснется хвостовое колесо. Так и произошло, и колесо, зацепив снег, ощутимо замедлило наше дальнейшее движение. Я держала нос «Сессны» задранным сколько могла. Наконец неровной поверхности поля под снегом коснулось колесо, расположенное под левым крылом. Самолет порядком тряхнуло. Я что было сил вцепилась в рычаг, стараясь удержать оба крыла на одном уровне, и принялась работать педалями руля, разворачивая самолет поперек направления ветра.

Я тянула и тянула рычаг, давила то на одну педаль, то на другую, и наконец самолет оказался повернутым в направлении, почти в точности противоположном тому, в котором мы сюда и прибыли. И он остановился, а мир вокруг нас стал божественно тих и неподвижен.

Я с шумом выдохнула и откинулась на спинку сиденья.

Над головой опять проревели реактивные двигатели, затрещало радио, и кабину заполнил голос майора Линдхольма:

– Один-Шесть Браво, отлично сработано! Вы оба уцелели?

Дрожащей рукой Натаниэль поднес микрофон ко рту и произнес:

– Мы не мертвы. Так что, да, пожалуй, что уцелели.

Застывшая сплошной массой фасоль и совершенно сомнительного качества мясной рулет, похоже, оказались лучшим блюдом, что мне приходилось есть. Бобы были сладковатыми, а во рту стоял устойчивый привкус соли, и оттого контраст получился отменным, и я, закрыв глаза и расслабившись, откинулась на жесткую скамью в столовой базы ВВС. База была почти пустой, поскольку большая часть ее обычных обитателей была занята оказанием чрезвычайной помощи пострадавшим от падения метеорита.