Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник) - стр. 71
Сма почувствовала, что вся эта какофония больше не терзает ее уши.
– Ну что, Закалве, доволен? – спросила она.
Тот моргнул, потом выключил ружье и повернулся к женщине.
– Теперь, похоже, работает, – прокричал он.
Сма кивнула:
– М-да.
Закалве покрутил головой:
– Пойдем выпьем.
Он взял кубок и, отхлебывая из него, направился к транспортной трубе.
– Выпьем? – переспросила Сма, догоняя Закалве и кивая на кубок, из которого тот пил. – А это у тебя что?
– Это я уже почти допил, – громко сказал он и вылил из кувшина остатки. Набралось на полкубка.
– Лед не нужен? – вмешался автономник, державший черный осколок, с которого капала вода.
– Нет, спасибо.
В транспортной трубе что-то мелькнуло, появилась капсула, откатилась дверь.
– А что это за антидетонационная защита? – спросил он машину.
– Это защита всесистемных кораблей от внутренних взрывов, – объяснил автономник, пропуская людей в капсулу. – Перенаправляет любые сотрясения сильнее пука в гиперпространство – взрывы, радиацию, много чего.
– Черт, – зло сказал Закалве. – Вы хотите сказать, что в этой херне можно взорвать атомную бомбу, а она даже ничего не заметит?
Автономник покачался – аналог кивка.
– Она-то заметит, но никто больше, пожалуй, нет.
Закалве, пошатываясь, стоял в капсуле, глядя, как закрывается дверь. Он печально потряс головой:
– У вас нет никакого понятия о честной игре, да?
В последний раз он был на всесистемнике десять лет назад, после того как чуть не погиб на Фолсе.
– Чераденин?… Чераденин?…
Он слышал голос, но не был уверен, что женщина на самом деле говорит с ним. Красивый голос. Он хотел ответить ему, но не мог сообразить как. Было очень темно.
– Чераденин?
Очень терпеливый голос. Почему-то озабоченный, но в то же время исполненный надежды; веселый, даже любящий. Он попытался вспомнить свою мать.
– Чераденин? – снова произнес голос, пытаясь разбудить его. Но он не спал. Он попытался пошевелить губами.
– Чераденин… ты меня слышишь?
Он пошевелил губами, одновременно выдохнув, и подумал, что мог бы издать звук. Он попытался открыть глаза. Темнота колебалась перед ним.
– Чераденин?…
К его лицу прикоснулась рука и нежно погладила щеку.
«Шиас!» – подумал он, но через секунду прогнал это воспоминание туда, где хранились все остальные.
– К… – удалось выдавить ему один только звук, да и то не до конца.
– Чераденин… – произнес голос, теперь совсем рядом с его ухом. – Это Дизиэт. Дизиэт Сма. Помнишь меня?
– Диз… – смог выговорить он после нескольких попыток.
– Чераденин?
– Да-а… – услышал он собственный выдох.
– Попытайся открыть глаза.
– Пы-та-юсь… – сказал он.
Появился свет – так, словно это не имело никакого отношения к его попытке открыть глаза. Вскоре все вокруг более или менее устоялось, и он увидел потолок успокоительно зеленого цвета, подсвеченный с боков веерами света от скрытых светильников, а потом и лицо Дизиэт Сма, смотревшей на него.
– Молодец, Чераденин. – Сма улыбнулась ему. – Как себя чувствуешь?
Он подумал и сказал:
– Как-то странно.
Он изо всех сил напрягал мозги, пытаясь вспомнить, как попал сюда. Это что, больница? Как он здесь оказался?
– Где это все? – спросил он.
Впрочем, он мог бы попробовать задать и более прямой вопрос. Он попытался шевельнуть руками, но ничего не вышло. Сма посмотрела куда-то над его головой.