Выбор Евы. Гастрольные истории. Любовь – тональность ля минор - стр. 23
– Очень удобный сервис, это гораздо лучше, чем парковаться в рукав и уж тем более ехать приплюснутой на заднем сиденье нашим добрейшим Юлием, – сказала Настя и снова пихнула его локтем.
– Зато твоя королева снова на троне. – Юлий кивнул на переднее сиденье, где ехала Настина виолончель.
– Это да, – довольно улыбнулась Настя.
Ева достала телефон и открыла приложение для знаомств Tinder.
Проезжающий мимо автомобиль посигналил, Ева посмотрела в окно. С заднего сиденья помахал рукой Дэн и сложил пальцы в виде телефона. Она улыбнулась и кивнула.
– Кто там у тебя еще? – Настя ткнула пальцем в экран.
– Андрис. – Ева показала фотографию парня с прямым взглядом, тонким носом, светлыми короткими волосами. – Юрист или что-то типа того, работает в какой-то компании, увлекается классической музыкой.
– Настоящий латыш! А ничего такой. – Настя указала на фотографию Андриса в спортзале. – Будешь встречаться?
– Не знаю, уж очень он какой-то… обыкновенный.
– А у меня – вот. – Настя протянула Еве свой телефон. – Это Янис, импресарио одного латышского коллектива. И красивый, и умный, и сильный. – Она бойко листала фотографии чрезмерно загорелого темноволосого с проседью мужчины с квадратной челюстью. – И такой, знаешь, немного развязный.
– Надо же столько достоинств в одном человеке, – засмеялась Ева. – Только не думаю, что его развязность делает ему честь.
– Ой, не нуди, – отмахнулась Настя. – Меня это заводит, а вот вас, барышня, не поймешь. Развязный – плохо, хороший мальчик – скучно!
– Андрис, Янис – все время умиляюсь, что в Латвии все мужские имена оканчиваются на «с». Вот ты, Юлий, здесь будешь Юлис, – засмеялась Ева.
– Ничего смешного! Вот у вас, девочки, сплошные хи-хи и свиданки на уме, а я сегодня намерен встретиться с прекрасной женщиной, практикующим психотерапевтом. Вот она, Дайга Лаце, очень хорошо описала техники выхода из зоны комфорта в своей книге «Прыжок выше своей головы», хочу проблему одну обсудить.
– Ну, с такой роман не закрутишь, – протянула разочарованно Настя, – хотя-я-я?
– Ай, – Юлий отмахнулся, – кто о чем, а вшивый о бане.
Ева взяла его за руку:
– Юль, это по поводу музыки, которую ты пишешь и все боишься заявить о себе, как о композиторе? – На слове «композитор», она почувствовала, как он вздрогнул.
На репетиции Ева была рассеянной, взгляд все время останавливался на огромных витражных окнах зала Большой Гильдии, вспоминался почему-то зал родной музыкалки.
– Еще раз концовочку попрошу, – отчетливо сказал Марис и, постучав дирижерской палочкой, повернулся к Еве и взял ее за пальцы. – Удивительная техника! Прошу вас еще разик! Работать с вами одно удовольствие, со всеми вами, уважаемые. – Он слегка склонил голову перед Настей, Юлием и повернулся к оркестру.
Ева самозабвенно проиграла концовку. Коса расплелась, непослушные пряди постоянно лезли в глаза, она их прикрыла. Когда Ева наконец открыла глаза, влажные красные розы посыпались к ее ногам – под сценой стоял и аплодировал Дэн.
У большого старинного дома притормозил чёрный «мерседес», водитель тотчас вышел, раскрыл зонт и сопроводил до крыльца двоих пассажиров.
– Я бы хотел показать тебе город, но кто же знал, что они будут так затягивать с ужином. – Дэн слегка приобнял Еву.
Искорки теперь не пробегались изредка по ее телу, как было в самолете и в ресторане, а прочно обосновались под кожей и требовали незамедлительного продолжения. Услужливое воображение уже подкидывало образы его торса под белой рубашкой.