Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов - стр. 84

Наш древнейший летописный свод 986–987 гг. дает знаменитый рассказ о выборе веры Владимиром. Согласно ему, к князю поочередно приходили волжские булгары (принявшие ислам в 922 г.) с проповедью мусульманства, затем “немцы” от папы римского, хазарские иудеи. “После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя”. Владимир, особо впечатленный рассказом последних, по совету бояр и старцев отправил послов посмотреть “кто как служит Богу”. Побывав и у булгар, и у немцев, послы были потрясены византийской церковной службой “ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом”. Они сделали и практический вывод – “не можем уже более пребывать в язычестве”, поддержанный боярами ссылкой на прецедент – “если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей”.

Это предание, сочиненное, скорее всего, задним числом, тем не менее вполне достоверно отражает конфессиональное окружение молодого киевского государства. Русь действительно могла выбирать, и некоторые авторы даже рисуют захватывающую дух картину, к примеру, потенциального исламского выбора Владимира и его последствий для судеб Европы. Так, Д. В. Поспеловский полагает, что если бы Владимир принял ислам, то создалась бы реальная угроза европейской христианской цивилизации со стороны воинственных мусульманских народов (мавры на Пиренеях, турки-османы на Балканах и булгары с русскими в Восточной Европе). Именно эту угрозу, по его мнению, и сняло крещение Руси. Следуя такой логике, придется признать, что европейскую христианскую цивилизацию спасла любовь Владимира к вину. Ведь именно запрет на него заставил князя отвергнуть ислам с известной мотивировкой: “Руси есть веселие питие, не можем бес того быти”.

Если говорить серьезно, то у иудаизма, как и у мусульманства, были очень небольшие шансы. Хазарский каганат был разгромлен отцом Владимира Святославом, опустошившим также и Волжскую Булгарию. Но главное, Русь предшествующими веками истории была гораздо теснее связана многообразными политическими, экономическими и культурными связями с Европой, чем с южными или восточными степями. Уже в конце IX – первой половине Х в. она постепенно превращалась в пусть и отдаленную, но существенную часть orbis chnstianus. Константинопольский патриарх Фотий Великий еще в 864 г. посылал епископа на Русь. И хотя эта первая христианская миссия была уничтожена Олегом после захвата Киева в 882 г., проникновение христианства на Русь из Византии, Болгарии и Скандинавии продолжалось. Великое дело “первоучителей и просветителей словенских” Кирилла и Мефодия, погибшее в Моравии, продолжилось в Болгарии и оттуда было передано на Русь. Множество варягов-дружинников были христианами. К середине Х в. в Киеве было уже два христианских храма и, соответственно, две общины. В договоре киевского князя Игоря с Византией в 944 г. часть его дружинников клянется Перуном, а часть – церковью Св. Ильи.

Реально выбор стоял, конечно, между старым и “новым” Римом (Константинополем). В одной из немецких хроник зафиксировано, что княгиня Ольга, крестившаяся в Византии, отправляла в 959 г. послов к германскому королю и императору Священной Римской империи Оттону I “прося, чтобы их народу были поставлены епископ и священники”. Известны и некие германские планы убитого Владимиром сводного брата Ярополка (скорее всего, одновременно брачные и конфессиональные). Однако в итоге именно большая степень интенсивности русско-византийских связей продиктовала выбор Владимира, породнившегося после крещения с сестрой византийского императора Анной (в подобной высокой чести за несколько лет до этого было отказано Оттону II, сватавшемуся к одной из византийских принцесс). Православие стало государственной религией и оставалось ею вплоть до 1917 г.