Выбери меня, девочка - стр. 32

Угадал.

Именно этот вопрос родился при первых его словах.

Этот и еще один.

— За что?

Ильяс поджал губы.

— За дело, — выдохнул отрывисто.

На меня больше не смотрел. Сидел, перебирал поп-корн между пальцев и явно пребывал мыслями в обсуждаемом нами моменте.

Стало жутко неловко и стыдно.

Вечно мое любопытство приводит к неловким ситуациям у нас с ним. Только в этот раз я не просто переборщила, а повела себя абсолютно нетактично и попросту некрасиво.

— Прости, — повинилась тут же, опустив взгляд к мороженому в руках. — Я не должна была спрашивать подобное.

— Верно, — согласился он со мной. — Не должна была. Но спросила. Почему? — обернулся ко мне.

Хороший вопрос.

Могла бы сказать, что все дело в любопытстве. Конечно, оно тоже имело место быть. Вот только совсем не в нем дело. Мне просто захотелось узнать о сидящем рядом больше. Не только хорошее. А вообще все.

— Захотелось понять, — прошептала правду.

— Понять? — удивился Ильяс.

— Да. Тебя.

Последующее молчание привнесло еще большую тяжесть в душу.

Ну почему мне не молчится никогда рядом с ним?

Впору себе рот скотчем заклеивать начинать.

— И что поняла? — вдруг заинтересовался Асатиани, слегка прищурившись.

— Что поняла? — переспросила еще тише прежнего.

Как же стыдно и неловко.

— Обо мне.

Нервно сглотнула.

— А отвечать обязательно? — посмотрела на него с мольбой.

Но кажется, теперь Ильяс решил испытать нервы на прочность. И для разнообразия мои.

— Обязательно, кошка, — развернулся он ко мне всем корпусом. — Мне интересно, что ты обо мне думаешь. Каким видишь. Особенно, после узнанного. Не стесняйся, говори, как есть.

Ы-ы-ы, издеватель!

— Иногда я тебя по-настоящему ненавижу, — выдала первое признание на волне эмоций.

Мужчина заулыбался только шире.

— Если только иногда, то я явно плохо стараюсь, — покачал головой в деланном удручении.

— Да ну тебя, — схватилась за лежащую рядом подушку.

Не запустила. Передумала в последний момент. Хватит уже показывать ему свои эмоции. И вообще, хочет правду? Пусть получает.

— Хочешь знать, напугало ли меня твое признание? Да, напугало. Но не потому, что ты совершил то преступление. Уверена, у тебя была на то по-настоящему веская причина. Меня пугает то, что тебе вообще пришлось пойти на такое. Потому что я не понаслышке знаю, на что именно ты способен, и как действуешь в экстренной ситуации. Ты никогда не нападаешь первым. Только если тебя вынудят. Но даже тогда ты стараешься обойтись без телесных повреждений противника. Скручиваешь и передаешь нападающего полицейским. И это меня в тебе всегда восхищало. То, что ты владеешь такой силой, но никогда не применяешь ее, даже если приходится. Ты хороший человек, Ильяс, и я рада, что у моего брата есть такой друг. И… хочется надеяться, что не только у него…

И если в начале я говорила твердо и даже несколько строго, то последние слова произнесла уже не так уверенно и громко. Мысленно вовсе себя отругала. Самые тупые слова, которые я могла произнести. Потому что…

Ну какие из нас друзья?

Когда мне до безумия хочется обнять и поцеловать его. Совсем не по-дружески.

Тем больнее оказалось услышать:

— Не только. Я буду рад стать тебе другом.

Ильяс

Охренеть!

Что он несет?

Какая нахрен дружба, когда в башке свербит одно единственное желание — схватить свою кошку в охапку и свалить с ней как можно дальше отсюда, сделав, наконец, своей?