Вы станете моей смертью - стр. 14
Айви бросает взгляд на Матео.
– Мне попробовать?
– А почему нет? – Он пожимает плечами. – Выходной не помешает.
Раздается длинный гудок, и Айви выхватывает у меня телефон.
– Да, алло, – говорит она осторожно. – Это Елена Вой… Рейес. – Когда она ошибается, Матео закатывает глаза. – Я звоню насчет сына. Матео Войцика. Он болен. У него… стрептококк.
– Айви, нет! – шепчу ей я. – После такого нужна будет справка от врача.
Она замирает.
– Ах, нет, не стрептококк. У него болит горло. Это я так, на всякий случай. Если результат анализа будет положительным, я перезвоню, но я уверена, что ничего серьезного нет, так что не ждите моего звонка. Так или иначе Матео сегодня не будет, до свидания. – Она отключается и кидает телефон обратно мне.
Я в ужасе смотрю на Матео. Настоящий провал. Тот, кто будет слушать это сообщение, может сразу перезвонить его маме. Мне кажется, он сейчас вспылит… А он начинает хохотать! И вдруг весь преображается: смеющийся Матео уже не похож на парня, который делает вид, будто не замечает меня, проходя мимо по школьному коридору; он снова похож на моего старого друга.
– Я и забыл, что ты не способна соврать даже под страхом смерти, – говорит он Айви, все еще улыбаясь. – Это, конечно, провал.
Она кусает губы.
– Я могу позвонить еще раз и сказать, что тебе уже лучше.
– От этого станет только хуже, – отвечает ей Матео. – Но я серьезно: выходной не помешает. – Стоянка обезлюдела, а в школе звенит звонок. Если мы намерены сбежать с уроков, то сейчас самое время.
– А куда мы вообще поедем? – спрашивает наконец Айви, когда раздается второй звонок на урок.
– Конечно, в Бостон, – ухмыляюсь я, открывая свою машину. – Я за рулем.
Глава 4
Айви
Мне хватило и пятнадцати минут, чтобы понять: зря мы все это затеяли.
Когда Кэл увозит нас со школьной стоянки, я чувствую облегчение. Мои мысли такие же радостные, как этот солнечный сентябрьский день: я свободна! Мне не придется слушать речь Бони! Мне не нужно терпеть жалостливые взгляды знакомых и учителей! Кэл включает плей-лист с альтернативной поп-музыкой, которая нравится нам обоим, и мы болтаем о музыке, фильмах и нашей первой остановке.
Когда темы для бесед исчерпаны, я заглядываю в зеркало заднего вида – вдруг сидящий на заднем сиденье Матео хочет внести свой вклад в наш разговор. Похоже, он уснул. Или притворяется: помню, он говорил, что от сна в машине его начинает мутить. Неужели он уже жалеет о том, что поехал?
Меня начинают мучить сомнения: вдруг моим родителям позвонят из школы, чтобы проверить мое присутствие? Не могу вспомнить, какой номер указан в документах. У родителей все еще есть стационарный телефон, хотя им никогда не пользуются. Если из школы позвонят на него – ничего страшного: папа отключил его еще несколько лет назад, чтобы нам перестали звонить из телемагазинов. Но если в школе есть телефоны моих родителей – мне крышка.
А даже если из школы никто не позвонит, кто-то из учителей может спросить о моей болезни у Дэниела. Он не догадается мне подыграть, а если и догадается – давайте смотреть правде в глаза, то все равно не подыграет. Дэн любит наблюдать, как я изворачиваюсь. Может, все равно стоит написать ему и предложить взятку в обмен на молчание? Но что я могу ему предложить? Кроссовки? Ага, как будто у меня в заначке как раз лежат сотни долларов на очередную пару «Найков» из лимитированной коллекции, по которой он сейчас сохнет.