Вверх по стечению. Утопический роман - стр. 29
В отличие от старичков на билборде, на площади под ними никто не улыбался. Народ стягивался в центр маленькими группками. Об этом собрании или – если уж называть его так, как обозначили потом в новостях – об этом протестном митинге нигде заранее не объявляли и планов никто определенных не строил. Однако весь город тему поголовной чипизации населения обсуждал активно. Как водится, организовались и группы, чатики и каналы во всяких сетях. Градус дискуссии в них непрерывно поднимался, спор велся о том, что же теперь делать и как это все остановить. Догадайтесь – кто принимал во всех обсуждениях наиживейшее участие?
Эдик не только переписывался. Уже на следующий день после того, как он повздорил с отцом, в общественной переписке стал сбиваться костяк из наиболее активных противников чипизации. Стали появляться предложения каких-то реальных действий – записать видео с протестом, выйти на пикеты, а то, гляди, и митинг собрать.
Раньше Эдик только припечатал бы их язвительным словцом. Он полагал такого рода мероприятия бесцельной и безрезультатной суетой и никогда бы из своего удобного программистского кресла ради такой ерунды не вылез. Вот будет внятная идея и конкретный достойный ее представитель, тогда может и стоит дергаться, а иначе это все только посмешище.
Он и сейчас занес было пальцы над клавиатурой, чтобы виртуально хихикнуть, но вдруг остановился. В нем все еще довольно жарко тлело раздутое отцом возмущение. Его можно понять – стоило Эдику начать успокаиваться, как он вспоминал, что его сняли с финансирования, а это вполне пылкий хворост для раскаленных угольков праведности. Голодные всегда, знаете ли, отчетливее видят идею. Переписываться мало! Надо что-то физически сделать отцу назло!
Взгляд Эдика уперся в аватарку одной из активисток в чате, с которой весело улыбалась довольно симпатичная девушка с рыжей прической, с веснушками и огромными очками на тонком носу. Эдик задумчиво щелкнул мышкой, чтобы раскрыть фотографию пошире. Потом нашел страничку девушки в сети и еще задумчивее перелистал другие фотки. Может быть, она и не дотягивала до достойного представителя внятной идеи, но до стоящей кандидатки на личную встречу – вполне!
«Да, давайте завтра в оффлайне встретимся, – написал Эдик. – Чего тут время тратить?»
Рыженькую звали Катя, и вживе она оказалась не менее улыбчивой, чем на фотографиях. Несмотря на общую хрупкость, она обладала теплым грудным голосом. В пылу обсуждений она то и дело смешно поправляла свои большие очки запястьем. Этот жест повторялся буквально каждые несколько секунд, а Эдик наблюдал за ним, забавляясь, а оттого все больше пропитываясь симпатией. Сам того не замечая, он при случае оказывался к Кате все ближе и ловил ее взгляд все чаще. Что уж тут говорить – дело известное! Эдик далеко не первым в истории примкнул к делу революции из-за женщины.
У него довольно давно не было близкого общения с девушками – хотя бы ближе расстояния вытянутой руки. С тех пор как он вернулся из областного центра, у него не случилось никаких постоянных отношений, а непостоянные он не знал, где искать. При своей фрилансерской работе он из дома и выходил-то нечасто.
Однако даже без учета катиной привлекательности быть протестным активистом оказалось довольно весело! Совершать общие усилия с группой энтузиастов-соратников, куда лучше, чем одиноко биться в комментариях с сетевыми идиотами – совсем другой энергетический обмен.