Вверх по Меконгу (сборник) - стр. 42
– Людей, впитавших идолопоклонство с материнским молоком, не так-то просто направить на путь истины, – пристально глядя в неведомую даль, проговорил Далай Лама. – Меняются поколения, одни ваяют идолов, другие их разрушают, третьи собирают разбитые черепки, чтобы вновь увидеть перед собой немого кумира. Люди постоянно заняты важным на их взгляд делом – созидания святынь. Но никто не задает себе простой вопрос, а нужно ли все это?
– Наверное, кому-то нужно, – задумчиво промолвила Джулия.
– Вот именно, – ухмыльнулся Далай Лама, – кому-то. Но ведь каждый человек будет отвечать за самого себя, когда предстанет пред Всевышним. Поэтому каждый должен решать сам, каким путем ему идти. Нужно ли отыскивать Шамбалу – страну света, добра, справедливости, любви и милосердия или лучше оставить все, как есть, и продолжать жить в стране печали, горя и забот Бэйгане…
Моя миссия состоит в том, чтобы помочь людям увидеть разницу между светом и тьмой, между Шамбалой и Бэйгане. Ежегодно многочисленные паломники приходят сюда тысячами тропинок, а покидают эти места, выбрав одну из двух возможных дорог, – Далай Лама поднялся и, глянув на Джулию сверху вниз, проговорил:
– Тебе тоже предстоит сделать свой выбор… Оставайся, мне нужны помощники.
– Позвольте мне подумать, – потупив взор, прошептала Джулия.
– Мудрый ответ, – похвалил её Далай Лама. – Никогда не стоит давать поспешные обещания, а потом раскаиваться. Пусть твое «да» будет «да», а «нет» – «нет»… Ступай, Тайчжун проводит тебя к озеру Чэнцин. Полюбуйся золотыми рыбками, взлетающими над водой, сине-фиолетовыми лотосами, которые растут только здесь, и подумай. Хорошенько подумай, Джулия Мэнсон, чтобы потом ни о чем не жалеть.
– Хорошо, – сказала Джулия и, поклонившись, медленно пошла к выходу из сада, о котором мечтают бабочки.
До самого заката Джулия сидела на берегу озера Чэнцин, окруженного пагодами с золотыми крышами и думала, думала, думала. Чаши весов склонялись то в сторону положительного, то в сторону отрицательного ответа, и Джулия никак не могла решить, что же ей делать. Она прижала ладони к лицу и низко опустила голову, надеясь, что так быстрее придет нужное решение. И оно пришло. Маленькая китаянка тронула Джулию за плечо и, протянув сине-фиолетовый цветок лотоса, проговорила:
– Лиен.
– Лотос, – улыбнулась Джулия, принимая его из рук девочки.
– Ло-то-с, – повторила малышка и захлопала в ладоши. – Лиен – ло-тос!
А потом, ткнув себя в грудь пальчиком, проговорила:
– Во цзяо Ланьюй.
– Тебя зовут Ланьюй – Орхидея. Какое чудесное имя, – улыбнулась Джулия. – А меня зовут Джу… Нет, меня зовут Лиен – Лотос.
Девочка недоверчиво посмотрела на Джулию и еще раз проговорила:
– Во цзяо Ланьюй.
– Ах, прости, моя дорогая, ты же не понимаешь по-английски, – спохватилась Джулия и назвала свое имя по-китайски: – Во цзяо Лиен.
– Лиен – Ло-тос? – воскликнула малышка, тронув щеку Джулии теплой ладошкой. – Ло-тос, Ло-тос, Лиен.
– Нэн, – улыбнулась Джулия. – Да, милая, меня зовут Лиен.
Девочка повернулась к озеру и, показав на него пальчиком, требовательно спросила:
– Чжэ цзяо шэмо?
– Ты хочешь знать, как это называется на моем языке? – улыбнулась Джулия. Малышка ткнула пальчиком в озеро и еще раз спросила:
– Чжэ цзяо шэмо?
– Это – озеро, – сказала Джулия.