Второй шанс - стр. 41

– Да, конечно.

Я, ничего не говоря, смотрю в пол. Воистину, не о такой встрече я мечтал. Меренков разрывает завесу тягостной тишины:

– Виктор, не молчи. Нам с тобой выбирать не приходится, ты уже должен был привыкнуть к атмосфере постоянной слежки – вон у вас сколько видеокамер по всей зоне.

– Да, но они же не транслируют свои записи по телевизору. А мои слезы должна увидеть вся страна?

– Да, Виктор и не одна. Подумай, ведь за все нужно платить. Ты ведь хочешь увидеть родных? СТЛ хочет представить зрителям этот эпизод, как попытку телеканала скрасить твое заточение, уменьшить тоску и боль. Во время записи тебе, конечно, придется сказать несколько слов благодарности организаторам за гуманность, за способность сопереживать, за то, что сумели разбить стену твоего одиночества… – адвокат сделал неопределенный жест, стараясь подобрать правильные слов, потом махнул рукой и заключил. – Короче, необходимый текст они предоставят.

– У меня сильное желание отказаться исключительно из вредности.

– Нельзя. Сценаристы решили, что такой эпизод необходим. Это для них просто находка – и популярность шоу мгновенно подскочит и вся корпорация в глазах зрителя выиграет. Да, тебе неприятно, но я тебе в который раз повторяю – умей видеть выгоду. С родителями ты встретишься, а ведь раньше и мечтать об этом не смел.

Он прав. Я ждал встречи с ними со смешанными чувствами – с одной стороны, сильно тосковал, но с другой, свидание должно было стать прелюдией к казни. Теперь же появился шанс увидеться с близкими людьми и не платить за это жизнью, по крайней мере, пока. Адвокат продолжил свой монолог:

– К тому же, это видео также плюс и к твоему имиджу. Зрители увидят не убийцу, а сына, человека, который любит и переживает, а слез в такой ситуации стыдится нечего.

– Про слезы я образно сказал.

– Ну и зря. Стоит посоветоваться с имиджмейкерами шоу, нам нужно, чтобы все выглядело как можно более естественно.

– Кому это вам? Вам и Гольцеву?

– Нет, Виктор. Нам – это мне и тебе. Похоже, твое отношение ко мне меняется не в лучшую сторону. Не кипятись, ты в первую очередь мой клиент и я защищаю твои интересы. Сейчас нам нужно идти на поводу у СТЛ, но мы добиваемся своей цели. Ты же использовал «Тристар», теперь мы возьмем свое и от их конкурентов. Да, я понимаю, нервы ни к черту, но нужно держаться и я тебе в этом помогу.

Он умолкает и смотрит на меня. Он прав, без его поддержки я бы давно, наверное, скатился в бездну отчаяния. Странно, мне легче жилось, когда я знал, что приговорен. Теперь, когда загорелся огонек надежды, когда каждый день мог принести какие-то изменения и нервы действительно были натянуты как струны, единственным бастионом спокойствия и стабильности оставался мой адвокат. Он находил в себе силы как решать мои проблемы, так и успокаивать мои нервные срывы.

– Простите, Ярослав Витальевич. Новости меня просто шокировали.

– Да ничего, я все понимаю. Сегодня можешь отдыхать. Родителям пока о возможной встрече ничего не сообщай – кто их разберет, этих продюсеров, вдруг передумают.

Возле знакомой лавочки я вижу только одного Серегу, остальные из нашей компании еще не подтянулись. Он поднимает голову, смотрит на меня и говорит:

– Привет. Ты про кредиты слышал?

– Привет. Нет, ты о чем?