Второй шанс - стр. 23
– А последнюю получат уже мои наследники, после моей казни, – перебиваю журналиста я. – Нет, Николай, меня устроит, если я получу всю сумму сразу, думаю, для вашей компании это будет не так и накладно.
– Ну… хорошо, – соглашается Тарасов. – Но мы с вами должны будем заключить договор. После его подписания вы получите гонорар. Я сейчас отправлю вам на почту копию контракта. Ознакомитесь, а завтра я зайду к вам в гости и подпишем оригинал.
Так мы и сделали. Время от последнего звонка журналиста до подписания договора пролетело для меня незаметно. Когда перед моими глазами оказывается оригинал бланка, я еще два раза внимательно его читаю. Заметив это, Тарасов улыбается:
– Вы же уже читали копию. Вы нам не доверяете, думаете, она не совпадает с оригиналом?
– Разумеется, не доверяю, – ворчу я. – О каком доверии может идти речь, если наши отношения мы подтверждаем документально. Вот вы мне доверяете?
– Как раз для этого и существуют контракты, – уклоняется от прямого ответа журналист. – По существу вопроса вам все понятно?
– Да, чего уж проще. Я даю вам интервью, соглашаюсь на фото- и видеосъемку и за это получаю гонорар. Больше ни на какие интервью до самой казни я уже не соглашаюсь, а в случае невыполнения этих обязательств должен буду вернуть уплаченную мне сумму и еще солидную неустойку сверху.
Тарасов удовлетворенно кивает:
– Да, суть вы поняли. Ну что же, контракт заключен, деньги будут переведены завтра. Как только вы их увидите на счету, то будьте готовы к моему визиту. Ох, я уже предвкушаю – это будет роскошный материал. Всего доброго, Виктор.
Журналист уходит, а значит, самое подходящее время опять поговорить с адвокатом. Я звоню Меренкову и приглашаю его в гости. Через пару часов он появляется на пороге моей камеры, и я вручаю ему контракт принесенный Тарасовым.
– Что это?
– Все очень просто – это и есть тот документ, который должен сделать меня богатым.
Меренков читает и затем смотрит на меня с выражением неподдельного уважения:
– Не перестаю удивляться тому, насколько изобретателен становится человек, если дело пахнет жареным. Можно сказать, что это одна из причин, из-за которых я стал адвокатом. Так ты хочешь взять у «Тристара» деньги за предсмертное интервью, а потом сделать им маленький сюрприз и добиться отмены казни? Ловко, ничего не скажешь. Только тебе следовало сначала уведомить меня, с кем нам придется бороться. Это информагентство имеет немалый вес. Ну да ладно, думаю, мы с тобой справимся.
– Да, но я хотел уточнить у вас, не смогут ли они аннулировать контракт на том основании, что… ну, не знаю, интервью потеряло актуальность или еще по какой-то причине?
Адвокат покачал головой:
– Не думаю. Как ты себе это представляешь? У вас на бумаге не прописано, что ты обязуешься умереть в ближайшее время. Предмет договора состоит в том, что ты даешь эксклюзивный материал и больше с журналистами не общаешься. Тебе деньги платят за то, что ты поговоришь с кем-то из работников «Тристара». Ты это сделаешь и все – условия контракта выполнены. Правда, если мы сможем добиться пересмотра приговора, то тебе придется отказаться от интервью на всю жизнь, так прописано в этом документе. Кто хоть этот журналист?
– Николай Тарасов, – отвечаю я.
– Слышал о таком, – кивает головой Меренков. – Да, Николай явно не ожидает, что твоя жизнь может неожиданно затянуться. Ну что, ты готов на такую жертву – никогда больше не общаться с журналистами?