Второй шанс - стр. 14

– Ну, молодое пополнение, – развёл он руки в стороны, словно собирался обнять. – Добро пожаловать.

– Не такое уж и молодое, – проворчал Верёва.

– Ладно, не обижайся, – мужчина коротко хохотнул и протянул медаль «За отвагу». – На, кстати, держи. Твоя?

– Моя, – Верёва забрал медаль и спрятал в нагрудный карман комбинезона.

– А тебе, – повернулся мужчина ко мне. – Вернуть?

– Нет, – отмахнулся я. – Это не мои. Левые.

– Ну и ладушки. Познакомимся? Я – бывший майор ГРУ, а, сейчас, командир нашего подразделения Тула.

– Просто Тула? – переспросил я.

– Да. Все имена, звания и прочие заслуги остались там, в той реальности. А здесь мы решили сохранить только наши позывные.

– Логично. Я, тогда, Стаф, а он – Верёва.

– Не в качестве похвальбы, а для того, чтобы вы знали, кто вами командует: вся жизнь в командировках по ближнему и дальнему зарубежью. На Родине ни дня не служил. С этим ясно?

– Ясно.

– Тогда, ваши воинские специальности?

– Пехота. Стрелки, – ответил я за обоих.

– Где принимали участие в боевых действиях.

– Оба в Афгане. Я – Кундуз, а Верёва – Герат. А зачем тебе это?

– Подразделение у нас небольшое, но универсальное. Мы должны выполнять любые задачи в любых условиях. По сути – спецназ. Поэтому, я должен знать, куда вас пристроить и на что натаскивать. Завтра, ещё, посмотрю вас на полигоне. Придётся вам вспомнить молодость.

– Вспомним, – усмехнулся Верёва. – Главное, у меня, опять, рука есть. А, что, за двести лет ничего круче ноутбука наши потомки придумать не смогли?

– Это, ты к чему? – не понял Тула и посмотрел на свой стол. – Ах, ты об этом? Я, просто, попросил наших кураторов перетащить его сюда. Их электроника слишком замороченная. Этот мне привычнее.

– А, что? – удивился я, – Так можно?

– Почему нет? В кают-компании были?

– Были.

– Думаете, наши потомки до сих пор ром с текилой хлещут? Или коньяк? Всё из нашей реальности.

– А они что пьют?

– Там, химия какая-то. У нас многие, даже, попробовать не решились. Впрочем, они на нас, тоже, как на ненормальных смотрят. Так же не понимают, как можно виски или водку пить.

– Проблема поколений, – глубокомысленно изрёк Верёва.

– Ты, ещё, отцы и дети, скажи, – расхохотался Тула. – Ладно, идите, отдыхайте. С ребятами познакомьтесь. Завтра вам нелегко придётся.

– Впервой, что ли? – хмыкнул я. – Чай, не салабоны.

– Все так говорят. А, потом, на полигоне сдыхают.

– Ничего, втянемся.

– А куда вы денетесь?

Коллектив подобрался неплохой. Все были ветераны боевых действий. По ним, вообще, хоть географию изучай. Сирия, Мозамбик, Никарагуа, Ангола, Афганистан, Чечня, Югославия… Весь мир, короче. Мужики, воевавшие в дальнем зарубежье, выделялись разительно. Скупые, точные движения, немногословность и взгляд, словно тебя в прицел рассматривают.

– Волкодавы, – шепнул Курок, поймав мой взгляд. – Профи высочайшего класса. Вон, тот, слева, видишь?

– Вижу.

– Малюта. В Никарагуа в одиночку амеровских советников из плена вытащил, отряд повстанцев вырезал и, потом, двое суток, через джунгли, спасённых тащил, отбиваясь от погони. Его, даже, каким-то американским орденом наградили.

– Сам сказал?

– Что ты! Он за всё время и десяти слов, наверное, не произнёс. Молчун, каких поискать.

– Кто же догонял, если он всех вырезал? – усомнился я.

– Другие. Там этих повстанцев, что грязи! В каждой деревне свой отряд.