Второй шанс - стр. 10

Комната, в которую нас привёл Грешник, была большой, но, достаточно уютной. Единственно, окна отсутствовали, как класс. Хотя, после своего побега из шалмана, я их, тут, вообще не видел. Развешенные по стенам кремового оттенка эстампы, пушистый ковёр на полу цвета морёного дерева, диванчики, кресла, журнальные столики, расставленные группками, стойка бара и полки за ней, уставленные разнокалиберными бутылками. И, судя по всему, не пустыми. Внезапно, я поймал себя на том, что воспринимаю такое количество явно элитного алкоголя вполне спокойно.

– Не удивляйся, – заметил мою реакцию Грешник. – Вас, попутно, ещё и от алкоголизма вылечили.

– И, что? – излечиться совершенно, почему-то, не хотелось. Должны же быть в жизни маленькие радости? – Теперь, ни капли?

– Почему? – Грешник плюхнулся на диван. – Наливай, да пей. Только большой потребности ты, уже, не будешь испытывать. Так, немного, для поднятия настроения.

– Круто! – Верёва прошёл за стойку и, выбрав пузатую бутылку, набулькал из неё себе в бокал. – Хенесси. Давно хотел попробовать.

В принципе, тут, очень, даже, неплохо. Самое главное, приятно опять чувствовать себя человеком, а не отбросом общества, на которого люди смотрят с брезгливостью.

– Что за пойло? – я, даже, на расстоянии почувствовал приятный аромат.

– Пойло! – Верёва взобрался с ногами в кресло и сделал глоток. – Ты выражения выбирай! Это коньяк французский!

– Ого! А, ну-ка, что там ещё есть? – я, тоже, подошёл к полкам и принялся разглядывать этикетки. – Вот, это что? Виски? Хочу виски.

Виски оказался не такого божественного вкуса, как я представлял, читая в своё время иностранную беллетристику. Самогон самогоном. Но, чтобы не показаться смешным, я сделал глоток и, со знающим видом кивнул. Типа, оценил.

– Ну, рассказывай, где мы и что от нас нужно? – я повернулся к Грешнику и ещё раз отхлебнул из бокала. Ну и гадость, честно говоря!

– Да ты сядь, не мельтеши, – Грешник похлопал по обивке дивана рядом с собой.

– Я постою, – им не понять, какое это наслаждение, ощущать свои ноги и иметь возможность ходить и, даже, прыгать. – Насидеться, ещё, успею. Ну, я слушаю.

– Как вы думаете, где вы находитесь?

– Как это где? Где-то в России.

– Почти верно.

– Почти?

– Да. Это Россия, но, другая.

– Что ты гонишь? – возмутился Верёва. – Может, хватит мозги пудрить? Говори уже нормально.

– Я и говорю нормально. Это – параллельный мир. Копия нашего с незначительными отличиями.

– Не верится, что-то, – усомнился я.

– Фантастика, – поддержал меня Верёва.

– У меня была точно такая же реакция, – согласился Грешник. – Но, поверьте, это правда. И, более того, сейчас на дворе две тысячи двести восемнадцатый год.

– Это, как? – не понял я. – Мы в будущем?

– Именно.

– Как я понял, с этим будущим что-то не так, – Верёва допил из бокала и опять пошёл к барной стойке. – Иначе, зачем бы мы тут понадобились?

– Ты прав. Жизнь человека двадцать третьего века уже не такая безоблачная, как в двадцать первом.

– Да уж, – проворчал я. – Не слишком безоблачной она была у меня и в нашем времени.

– Это частности. По-крайней мере, тебе не приходилось годами жить под землёй, передвигаясь по поверхности только перебежками.

– Ого! – Верёва, даже, бокал со своим Хенесси в сторону отставил. – А, что случилось? Ядерная война?