Второй шанс - стр. 25
- Они видели, что за меня та девка заступилась! – начинает дерзить.
Рывком подлетаю к кровати и захватываю ее в кольцо своих рук, оперевшись кулаками на матрац. Наверное, выгляжу я сейчас устрашающе, потому как Аксинья чуть ли не подпрыгнула от испуга. Слушает меня и дышать боится.
- Эту дев-ку, как ты выражаешься, зовут Настей, - практически шиплю на дочь. – А-нас-та-си-ей! И придет время, когда ты будешь называть ее по имени и отчеству! Раз быть благодарной не умеешь!
- Пап, ты че раскричался? – слышу за спиной сонного Арсения.
- Учу твою сестру уму разуму! – выпрямляюсь и поворачиваюсь к сыну. – И тебе заодно объясню, что отца нужно слушаться! И если он говорит, что НЕЛЬЗЯ, значит, НЕЛЬ-ЗЯ! – рявкаю уже на обоих.
- Знать бы еще, за что я-то получаю, - съеживается под моим взглядом и криком сын.
- У сестры спроси! – показываю на Аксинью пальцем. – А заодно спроси, как можно за один вечер всех друзей просрать! А еще охаметь и даже не поблагодарить за спасение собственной жизни!
- Ууу, - сын понимает, что сестра его натворила дел серьезных, поэтому чуть ли не приседает возле дверного косяка, но сохраняет сочувствующий взгляд.
- Значит так! – продолжаю орать, не стесняясь выражений и не боясь повредить детскую психику. – Ты, - указываю на Аксинью, - под домашним арестом до совершеннолетия! А ты, - указываю пальцем другой руки на Арсения, - даже не думаешь о ночных клубах! Даже не пытаешься попасть в него втайне от меня! Ясно?!
Дети молчат, смотря на меня округлившимися глазами. Спорить даже никто и не собирается. Я кричу редко. Но если я перехожу на крик, значит, нужно не просто молчать, но и в полной мере соблюдать выкрикнутые мною запреты.
- Обоих спрашиваю! Ясно?!
- Ясно, пап, - оба неуверенно качают утвердительно головой.
Вылетаю из комнаты дочери так же, как и влетел в нее. Иду к себе. Нужно принять душ. Смыть с себя всю грязь, которой облили меня в клубе.
Не принимаю я это место. Не мое это. Разврат и похоть. Власть и деньги. Хоть что пусть произойдет, но от него нужно избавляться. Присутствует огромное желание сжечь его ко всем чертям! Не хочу вливаться в дела. Не хочу там появляться. Не хочу видеть этих голых телок. Гашеных гостей. В каждом мелком шкете видеть наркодилера. Каждый раз, сидя в кабинете, вздрагивать от шума за дверью. То ли случилось чего, то ли тебя брать менты пришли, как главного распространителя наркоты.
Стоя в душе, делаю воду похолоднее. Это слегка остужает, но пробуждает физическое ощущение грязи и вони. Хватаю мочалку, делаю воду погорячее, чтобы создать эффект сауны. В пару начинаю тереть себя мочалкой. Сначала с мылом. Потом с шампунем. Затем перехожу к гелю для душа. Ничего не помогает. Хоть средство для удаления ржавчины бери. Тру себя рьяно, но грязь не смывается. Мне потребовалось не менее получаса, чтобы понять мою злость, проявляющуюся сейчас. Я просто боюсь себе признаться в том, что бы могло произойти с моей дочерью…
За всю жизнь приходилось слышать много случаев пропажи молоденьких девчонок, которые отправились в клуб или даже просто на сельскую дискотеку и не вернулись. Большинство из них потом все же находили. Растерзанными и убитыми. От этой мысли по спине холодная дрожь прошла. Узнаю, что Аксинья ослушалась еще раз, убью. Ее. И всех вокруг нее. Понимаю, что не смогу контролировать ее всю жизнь. Сам и обозначил запрет до совершеннолетия. А дальше что? Просто отпущу? Нет. Мне уже пришлось терять близких. Больше не хочу. И сегодня я не потерял Аксинью только благодаря этой Красной Шапочке.