Второй шанс. Америка и мир (сборник) - стр. 25

Невозможно переоценить значение мирного объединения Германии в октябре 1990 года. Разрушение Берлинской стены за год до этого, казалось, сделало воссоединение неизбежным, но только при том условии, что в дальнейшем на это не будет отрицательной советской реакции. Советская армия все еще оставалась в Восточной Германии, и восточногерманский режим был деморализован и находился в замешательстве от явного согласия на все это Горбачева: изменение настроения в Кремле (или просто смена кремлевского руководства) могло бы развязать руки советским противникам. Но распад навязанных Восточной Европе просоветских режимов, произошедший за несколько месяцев до этого, затруднял для Кремля решение применить силу – и возможно, вплоть до кровопролития – в отношении гражданского населения Германии, пусть даже только в Берлине. Восточная Германия стала изолированным советским аванпостом.

Именно мужество движения «Солидарность» в Польше, его воодушевляющее влияние на другие страны Восточной Европы способствовали стратегической изоляции восточногерманского режима. Таким образом, поляки не только освободили себя, но и ускорили объединение Германии, поставив Горбачева перед трудным выбором. Для советского народа лучшим выходом стало вступить в переговоры о таком мироустройстве, которое давало бы возможность стабилизировать ситуацию, делая при этом Советский Союз равным партнером Соединенных Штатов в процессе формирования «нового мирового порядка». Это как раз в наибольшей степени отвечало склонностям Горбачева, которые Буш искусно использовал в ходе переговоров на Мальте, а позднее и в Вашингтоне.

Действия Буша заслуживают высочайшей похвалы. Уговоры, заверения, лесть, порой угрозы в мягкой форме – к чему только не прибегал он в беседах со своим советским партнером. Он должен был соблазнить Горбачева, рисуя ему картины глобального партнерства и при этом склоняя его согласиться с распадом советской империи в Европе. Вместе с тем Бушу было необходимо убедить своих британских и французских союзников в том, что Германия не представляет опасности для их интересов, ради этого принуждая канцлера Западной Германии признать линию Одер – Нейссе (до того времени защищаемую только Советским Союзом) в качестве западной границы вновь освобожденной Польши.

Объединение Германии в конце 1990-х годов привело к важному сдвигу в самом центре европейской политики, а вследствие этого и в системе геополитического равновесия. Буш не только добивался согласия Горбачева на воссоединение, но и (вместе с канцлером Западной Германии Гельмутом Колем, обещавшим это согласие экономически подсластить) убеждал его в том, что объединенная Германия с ее 80-миллионным населением должна будет обладать свободой выбора в вопросах политики и национальной безопасности. Это означало ее членство в НАТО и Европейском сообществе (которое в скором времени станет Европейским союзом). С демонтажом коммунизма в Восточной Европе (которую вскоре будут называть Центральной Европой) и уходом его из Германии большинство советских выгод от Второй мировой войны утрачивалось.

Воссоединенная и снова обретшая уверенность в себе Германия создавала дополнительный стимул для нового витка европейской интеграции, а спустя недолгое время и для расширения НАТО. Вряд ли можно было сомневаться в том, что Европа, включающая возрождающуюся Германию с сильным американским присутствием, скоро охватит и прежнюю Восточную Европу. Тревожило лишь одно: будет ли процесс приспособления к этой новой реальности таким же на удивление мирным, принимая во внимание нарастающие волнения в Советском Союзе. Эта неясность усиливала возраставшее внутреннее напряжение в послетитовской Югославии, которая, как и Советский Союз, была многонациональным государством с доминирующим положением одной национальности.