Второй шанс - стр. 25

– Можно лишиться ног, рук, семьи, и ничто и никто не заменит этой потери, но даже в таком случае человек учится, приспосабливается, принимает жизнь такой, как она есть. Но, если лишаешься души, то выход только один. Найти ее, вернуть.

– Как?

– Не как, а где.

– И где же моя душа?

– Там, где ты ее оставила, – произнесла Лиза, поднимаясь на ноги. Кристина обожгла язык горячим чаем.

– И где же я ее, по-твоему, оставила? И что-то я не припоминаю, чтобы психологи заговаривали о душе. Неужели ты веришь в то, что говоришь?

– Тебе нужно, чтобы я это сказала. Ты никогда не говорила о произошедшем ни с кем. Тебе пора научиться доверять людям, быть искренней с ними. Выговорись, расскажи мне все сама. С самого начала. Станет легче, поверь.

– Нет, – отрицательно качнула головой Кристина. Лиз лишь печально улыбнулась. – Мне не станет легче, а ты итак все знаешь.

– Ты должна выплеснуть свои чувства, понимаешь? Только живые эмоции могут воскресить тебя. И я думаю, что, несмотря на то, что сейчас в твоей болезни наметился рецидив, все к лучшему. Нужно было привезти тебя раньше. Переболев все снова, ты не сгоришь, а восстанешь....

– Как птица Феникс, – усмехнулась Кристина. – Из пепла. Ты романтик, Лиз. Я нет. И нет у меня никаких чувств, ни настоящих, ни искусственных.

– Нет, не думаю. Хочешь поговорить о сегодняшнем дне?

– Нет.

– Это необходимо, милая.

– Я не хочу, – категорично тряхнула волосами Монахова.

– Ты в ярости. Это хорошо. Выплесни ее, можешь, кричать, если хочешь, но только не замыкайся, не заталкивай свою боль внутрь.

– Да, черт возьми, я в ярости. А как иначе? – глаза девушки метали молнии, она с грохотом поставила чашку на прикроватный столик, выплеснув часть содержимого. – Я ожидала совсем другого. Я думала, что ненависть испепелит меня. Что я увижу прежнего Дэниэла Нормана, таким, каким запомнила. Столько лет он был для меня страшным чудовищем, демоном из ада, и вдруг заявляет, что сожалеет, он, бл*дь, раскаивается. Я не верю ему, Лиз. Меня просто трясет от гнева. Как он смеет, вообще, говорить со мной? Он жалеет только о том, что я не умерла тогда. Именно этого он добивался. Моей смерти. Дэниэл не думал, что ему снова придется столкнуться лицом к лицу со своей жертвой. Он похоронил меня восемь лет, но я осмелилась воскреснуть. Я жива, Лиз, и именно об этом неприятном факте Дэниэл Норман жалеет больше всего.

– Ты не права, Кристина. Я тоже ожидала увидеть бесчувственного монстра, но увидела обычного человека, который много и часто ошибался в своей жизни.

– Лиз, как ты не понимаешь? – слепящий глаза гнев в одночасье обернулся отчаянной грустью. – Я была девочкой. Маленькой наивной девочкой. Я так его любила. Я готова была простить ему все, а он отдал меня на растерзание своей своре, обожравшись наркотой. Мне только исполнилось восемнадцать. Я так мало знала о жизни, о жестокости, презрении, слепой ярости, болезненном упрямстве. В то время как другие девушки только учатся жить, я училась умирать. С каждым днем, с каждым вздохом. Без причины, без объяснений. Просто потому что, он хотел наказать мою мать за то, что посмела стать хозяйкой империи Норманов, просто потому, что боялся потерять свое чертово наследство. Будто деньги могут значить больше, чем человеческая жизнь. Испорченный, избалованный, привыкший все делать по-своему, он сделал меня грушей для битья. Всю свою ярость и недовольство излил на молоденькую девушку, которая даже не догадывалась, какой дьявол правит его душой.