Второй пояс. Откровения советника - стр. 52
А Асад и не собирался торопиться. Он был не только хорошим агентуристом, но и хорошим психологом. Гульнара должна была дозреть до того момента, когда ей можно было бы давать какие-то конкретные задания…
И она дозрела.
«Духи», сами того не подозревая, подтолкнули ее на принятие такого решения.
Месяца через два после того, как она имела беседу с Асадом, в их кишлак с наступлением ночных сумерек пробралась группа моджахедов численностью около двадцати человек. Все они были до зубов вооружены, поскольку готовились к нападению на один из постов первого пояса обороны города. В ожидании часа «икс», на который было запланировано нападение, они разбрелись по северной окраине кишлака. Двое моджахедов выбили входную дверь в дувале, сломав при этом крепление деревянной задвижки. Услышав какой-то шум во дворе, Гульнара вышла во двор посмотреть, что же там случилось. Но в этот момент чья-то сильная рука крепко обхватила ее за тонкую талию, а вторая рука зажала рот. Гульнара не могла разглядеть человека, крепко державшего ее в своих объятиях, поскольку он стоял сзади. Она только слышала его сопение. В этот момент из темноты появилась фигура еще одного моджахеда. Он подошел к ней почти вплотную и негромко произнес:
– Будешь кричать, зарежу, как барана.
Потом он вошел в дом и, убедившись, что там, кроме спящего Шакур Джана, никого больше нет, вновь подошел к Гульнаре.
Размахивая перед ее лицом острым кинжалом, он с ухмылкой продолжил:
– Сейчас ты получишь от нас море удовольствий. Но это при условии, что не будешь орать. В противном случае распрощаешься со своей дурной головой, а заодно и со своим выкормышем.
Гульнара от страха не то что кричать не могла – совсем потеряла дар речи. Она только на секунду представила, что могут сделать эти нелюди с ней самой и ее сыном, и ей стало дурно.
Все, что произошло потом, она позже вспоминала как какой-то дурной сон. «Духи» по очереди изнасиловали ее, порвав при этом сорочку, в которой она впопыхах выскочила во двор. Вволю поиздевавшись над ней, они удалились со двора, пообещав вернуться через пару дней.
В ожидании очередного визита этих мерзавцев в свой дом, Гульнара чуть было не сошла с ума. Но они не пришли к ней ни через два дня, ни позже. Она не могла знать, что уже в ту ночь при нападении на царандоевский пост они получили достойный отпор и несколько человек из банды погибли. Одному из ее обидчиков пулей разворотило голову, а второму насильнику осколком мины оторвало руку, и он умер от потери крови. Так судьба распорядилась с негодяями, поизмывавшимися над беззащитной женщиной.
То ночное происшествие перевернуло все в ее душе.
Гульнара совершенно по-иному стала смотреть на все происходящие вокруг нее события. Она даже забыла про обиду, которую затаила до этого на хадовцев и шурави, устроивших погром в ее доме. Если они разыскивали моджахедов, подобных тем, что ее изнасиловали, стало быть, они делали благое дело, очищая землю от всякой нечисти. Вновь и вновь вспоминая, что говорил ей Асад во время их последней встречи, она все больше стала убеждать себя в том, что выбранный ее мужем тернистый жизненный путь был, наверно, единственно верным.
В первых числах декабря 1986 года Гульнара сама пришла к Асаду.
В тот день я сидел в его кабинете и решал с ним текущие вопросы, связанные с деятельностью спецотдела. В кабинет постучали, и в приоткрытую дверь заглянул дневальный, постоянно сидевший у входа в коридор, где располагались кабинеты сотрудников уголовного розыска. Дневальный доложил о чем-то Асаду, и тот в свою очередь махнул рукой, давая понять, что он разрешает войти в кабинет человеку, о котором говорил дневальный.