Второстепенный - стр. 13
– То есть, ты, Сеня, собрал армию и выступил против кровавого узурпатора, – подытожил великий чародей.
– Конечно! – воспрял воитель. – Кто б еще его остановил.
– Пока не улавливаешь, значит, – Серетун разочарованно покачал головой. – Хорошо, давай так. Вел ли за последние годы Злободун и другие войны?
– Постоянно, о, волшебник. Он подавил уже не одно восстание… настоящий тиран!
– Стало быть, Злободун ни разу не выступал инициатором? – чародей решил атаковать прямо в лоб.
– Нет, – Натахтал резко остановился и взглядом ухнул куда-то в себя.
– Неужели, – с облегчением выдохнул чародей. Все-таки Серетун не оставлял надежд достучаться до смелого воителя.
– Тогда получается, что Злободун, – взор храброго бойца просветлел, – еще более коварен, чем я думал.
– Да-да, – поникшим голосом ответил Серетун. – Сволочь и узурпатор.
– Нужно быть предельно осмотрительным, – заключил не без гордости воитель. – Спасибо тебе, о, волшебник, за предостережение.
Следующие три часа герои шли молча. Серетун, хоть и опирался на благородную руку воителя, ни разу на него не посмотрел.
Стол под ноутбуком противно завибрировал. На экранчике телефона высветилось: «Издеватель». Курсор, почуяв неладное, решил втянуться поглубже и пропал с монитора.
И ведь знает Алексей, что на борту есть связь. Надо будет как-то сказать ему, что сигнал не всегда ловится, и в этом утверждении – ни капли лжи! Если вдруг судно повернется к спутнику своим сорокавосьмиметровым тухезом, то плакал мой интернет, потому что мачту с антенной надежно перекроет массивная двухголовая труба, чадящая низкосернистым, но оттого не менее вредным дымом.
– Добрый день, – ответил я с напускной вежливостью. – Чем обязан звонку в столь погожий день?
– Ты давай там не ерничай, – сходу атаковал Алексей на том конце связи. – Я не знаю, какая у тебя погода. Скажи лучше, как дела с книгой. Время идет, тянуть нельзя.
– Пишу я, пишу. До концовки уже недалеко, – устало сказал я
– Придумал, как победить своего Темного Властителя? – поинтересовался собеседник.
– Да, – от неловкости я заерзал на кресле. – Только пришлось его переименовать, а то звучало банально.
– И как же?
– Злободун.
В трубке повисло тяжелое молчание.
– Ладно, – ответил после паузы главред. – Допишешь, а там поглядим.
Раздались хриплые гудки.
За те несколько месяцев, что я в рейсе, любезность месье Зарицкого поубавилась. Из раза в раз, отсылая новые главы по почте, я разочаровывал единственного человека, в чьих руках была судьба любой моей последующей книжки. Преодолев на первых порах периодическое косноязычие в тексте, я все еще не понимал, как сделать сюжет увлекательным, а героев – по-настоящему живыми.
Единственным светлым пятном стал Серетун. Но чертов волшебник мешает, ломая хлипкую конструкцию, прозванную в народе сюжетом. Если самое удачное, что есть в книге, написано не мной, может, вообще не стоит тогда писать?
Проковыляв какое-то время в тишине, Серетун понял, что великий воитель – гораздо лучший собеседник, чем собственные мысли. С подозрением оглянувшись, чародей решился разорвать молчание очередным замечанием:
– Странный ты курс проложил через заросли.
– Потерпи, до города осталось совсем немного, – заботливо ответил Натахтал. Его и так терзало чувство вины за то, что не получилось углядеть зорким глазом столь предсказуемый капкан.