Второе полушарие - стр. 2

Я побывал практически везде, где останавливался или заходил выпить стаканчик мохито Эрнест Хемингуэй. Помню забавный случай. Мы с женой поднимаемся в номер 511 одного из лучших отелей старой Гаваны – «Ambos Mundos», где Хемингуэй регулярно останавливался в течении семь лет. Чинно, как в воинских пирамидах, красуются удилища, спиннинги, есть оружие. На небольшом рабочем столе стоит Его пишущая машинка с набранным на полстраницы текстом, в дальнем углу – простая кровать и прикроватная тумбочка с телефоном… На фоне старой Гаваны, чуть прикрытой оконными гардинами, невольно начинаешь «оседать в Хэма». Время замирает и незаметно проскальзывает обратно. Вот-вот войдёт великий писатель и попросит заварить кофе. Вдруг звонит телефон! Этот старый чёрный телефон действительно звонит! Как бы глубоко я ни «окунулся в старика», мой слух вздрагивает от назойливого перезвона. И тут случается самое интересное: с минуту во мне борются два времени. Одно молодое, настоящее, второе… Нет, второе, увы, вскоре рассыпается на отдельные артефакты быта и исчезает вслед за уходящей в никуда вечностью.

Девушка-экскурсовод подходит к телефону, снимает трубку и по-испански кому-то весело отвечает. Последнее колечко дыма от времени старого Хэма тает, и я понимаю – на том конце провода «завис» другой человек, не Хэм…

На онемевших выступах плоти висят пудовые гири человеческих немощей и нестроений. Тягчайшая из них – непрощённая сердечная обида.

Вынести можно всё – боль, непонимание, тоску по «утраченной свежести» – но не обиду! Обида рождает чувство несправедливости, ведь у каждого из нас своя правда. Терпеть состояние неразрешённой обиды невыносимо! Слава Богу, нынче перестали стреляться. Но вызов, который бросает обида воспалённому уму, обрёл новые, не менее губительные формы: нервные расстройства, помешательства, суицид.

Как же нам переступить обиду, щемящую сердце, ведь мы привыкли: «око – за око, зуб – за зуб»?

– Ишь, добренький нашёлся! – хмыкнул коллектор, глядя через плечо на мою писанину, – Как там, у Маяковского: «…собака бьющую руку лижет», так что ли?

Я собрался с силами и на выдохе ответил здоровенному вышибале чужого имущества:

– А знаете ли вы, «господин хорощий», что ещё ни один человек, «поражающий» зло злом, не восстановил нарушенную справедливость. Зло – это вирус, разрушающий всякую разумную структуру. Он, как чума, ждёт наших добровольных касаний, прикосновение к нему для человека смертельно.

Мы витийствуем о свободе личности и осуждаем (!) Бога за то, что Он заповедал не вкушать плод от древа познания добра и зла. А ведь Бог только хотел уберечь первенца своего Адама от злобства и скрежета зубовного!

Увы, райское блаженство распалось на добро и зло. Добро – следствие былого личного присутствия в Боге, зло – тень сатаны (увы, первый практический результат дарованной нам свободы воли). Конечно, зло в миллиарды раз меньше наследия Божьего, но ложка дёгтя, как известно, портит бочку мёда.

Значит, выхода нет? И мы никогда не выберемся из лабиринта ветхих правил и не поймём первопричины собственных обид?

1. Адам обиделся на Бога за «ограничение свободы личного выбора».

2. Каин смертельно обиделся на Авеля за то, что Богу стала угодна жертва Авеля, а не его, Каина, хотя при чём тут Авель?