Вторая жизнь для оборотня - стр. 41

Вид гримасы боли на лице низкорангового гламурного слизняка вызывал удовольствие только у моей звериной части. Я не знаю, как это объяснить, но зверь будто понимал, что я поступаю верно, ведь раньше даже в моменты приступов или приема вещества он никогда так себя не вел.

Обычно его поведение скатывалось в бесконтрольную агрессию, возможно, это было вызвано страхом. Мне еще предстоит с этим разобраться.

А сейчас мы наблюдали за смертью вампира с какой-то дружеской солидарностью. Еще несколько винтов, и все его кости будут раздроблены, а органы раздавлены, как гнилые фрукты. Причем запах как раз такой и будет.

Вампир красив только снаружи, внутри кишат черви.

— Убей... меня... не...

— Именно этим я и занимаюсь, — равнодушно ответив, даже не повел носом от вони его испражнений.

— Хватит...

Его голос совсем тихий и хриплый, больше похож на жалкий стон. Это вызывало лишь презрение и никакой жалости.

— Ты все равно умрешь, — цокнул языком и скрестил руки на груди. — Так какая разница, через сколько времени это случится?

Он из последних сил поднял на меня взгляд. На его лице местами лохмотьями свисала кожа, а кровь смешалась с потом и слюнями.

Кинув на него последний взгляд, я молча вышел из камеры. Дверь протяжно скрипнула и с грохотом захлопнулась. Оттуда не выйти живым, а ублюдку осталось недолго.

Вернулся домой я посреди ночи. Внутри было тихо как в гробу, но я точно знал, что рядом отец, и не ошибся.

Давид сидел в своем любимом кожаном кресле и читал что-то из философии. В последнее время он подолгу изучал труды древних и не очень философов, хотя раньше обходил их стороной. Сейчас Жан-Поль Сартр для него стал чем-то вроде детской сказки про серого волка, кусающего бочок по ночам.

— Уже вернулся? — не отвлекаясь от книги, задал вопрос отец. — Как отдохнул? — На свои вопросы ответом он получил молчание и бросил мне в спину: — Ботинки отмой от крови. И сам хорошенько вымойся. Воняет, будто ты рылся в куче трупов.

17. Глава 16

ТАТА

— Да-а, нужно выбирать. — Постукивая пальчиком по подбородку, Марго оценивающе смотрела на платье, сидевшее на мне, и на то, что висело на вешалке. — Тебе-то какое больше нравится, бургунди или марсала?

—Хрен с салом! — Взбешенный Семен подскочил на месте. — Серьезно? Вы полчаса выбираете между двумя одинаковыми платьями! Я задолбался ждать вас.

— Сэм, это разные цвета, и они по-разному оттеняют цвет кожи Таты.

— Разные оттенки кожи ей вчера один наш знакомый чуть не наложил, а вы просто время прое... Тратите. Посмотрите, вон мужчина уже прирос к пуфику, он как тибетский монах медитирует, скоро вокруг него здесь храм построят и паломники начнут приходить. Я не хочу к нему присоединиться!

— Перестань, мы на отдыхе.

— А я здесь причем? За что вы так надо мной издеваетесь?!

— Вместо того чтобы орать, как в первый день за рулем на трассе, лучше помоги выбрать, — безразлично к нелегкой судьбе брата ответила Марго и начала ходить вокруг меня, оценивая вид.

— А зачем мы вообще выбираем Тате платье?

— Да, Марго, зачем? — встряла наконец между перепалкой этих двоих. С одной стороны, я его понимала, но с другой — его никто не заставлял идти с нами. Сам напросился в качестве охранника.

— Некоторые платья покупаются с целью украшения шкафа, чтобы женщина открывала его и радовала свой глаз.