Вторая жизнь - стр. 3
Я пожал плечами.
– Тогда мне хотелось учиться, а сейчас я решил пойти работать.
– А почему именно к нам? Можно ведь и в другое место.
Я улыбнулся.
– Шашлык люблю и есть и готовить. Поэтому решил к вам.
Тут в разговор вступил мужчина.
– Слюшай, малчик, ты действительно шашлык-машлык любишь? Может, расскажешь, как его готовить?
– Отчего же, расскажу.
И я приступил к рассказу, после десятого рецепта маринада мужчина возбужденно замахал руками.
– Маладэц, понимаешь, так гаварил, как будто атэц у тебя грузын. Слюшай, Наталья Пэтровна, бери его на работу. Такой маладэц не подведет… Я нэ ошибаюсь никогда.
Наталья Петровна улыбнулась.
– Хорошо, Саша, давай так договоримся: ты сдаешь экзамены и после них приходишь ко мне. Паспорт, надеюсь, у тебя уже есть, будет неплохо, если ты еще принесешь школьную характеристику, если та меня устроит, то возьму на работу учеником официанта.
Я собрался с духом и нахально спросил:
– А можно учеником бармена?
Грузин засмеялся.
– Я же тэбе гавару, парень – маладэц, хароший бармен будэт.
Наталья Петровна нахмурилась.
– Ты, оказывается, бойкий малый. Ничего пока обещать не могу, когда придешь с документами – тогда поговорим.
Выйдя из шашлычной, я отстоял небольшую очередь у цистерны, купил за три копейки маленькую кружку кваса, присел на ближайшую скамейку и медленно цедил холодную жидкость, наслаждаясь настоящим вкусом напитка, забытого за десятилетия.
После этого, не торопясь, направился в сторону дома. Когда зашел домой, там аппетитно пахло ужином. Отец еще не приходил, и у мамы настроение было на нуле. Она молча накидала мне тарелку картошки с тушенкой. Я так же молча опустошил тарелку, запил чаем с куском батона и ушел к себе.
Разговаривать не хотелось. Видимо, первые часы вселения я был слишком возбужден, и сейчас наступила реакция. Появилась слабость, разболелась голова. Несмотря на эту боль, жутко клонило в сон.
Я только успел крикнуть маме, что хочу спать, и меня вырубило.
Утром я не сразу сообразил, отчего ночую в старой квартире. Первая мысль была, что забурился сюда после какой-то пьянки. Но тут вспомнил вчерашние события, и сразу накатило радостное чувство второго рождения.
– Ох! Сегодня же экзамен! – вспомнил я и быстро начал одеваться.
Отец с мамой сидели на кухне и переругивались. В той жизни я старался уйти от этих разборок. Сейчас же родители казались мне глупыми детьми, ссорящимися из-за пустяков.
Поэтому, сев за стол, скомандовал:
– Заканчиваем прения, мама! Внушение ты сделала, все всё осознали, давайте лучше позавтракаем. Кстати, у меня сегодня экзамен. Так что не надо меня нервировать.
Упоминание экзамена помогло. На кухне стало тихо. После завтрака я, сунув в карман шариковую ручку, отправился в школу. Перейдя через дорогу, нырнул в дыру в заборе и пошел по натоптанной тропке к парадному входу.
На четвертом этаже у кабинета физики уже толпились одноклассники. Большинство нервно шуршало шпорами, учебниками. Я уселся на подоконник и скучающим взглядом смотрел на всю эту суету. Рядом со мной тут же уселась Светка Шитикова. Она уткнулась в учебник, не замечая, что сдвинула им подол платья. А там на открытых ногах были видны стройные ряды формул, написанных фиолетовыми чернилами.
Тронув ее за плечо, шепнул:
– Светка, одерни платье, учителя заметят.